— Да ну? — удивился Иван. — А ты, значит, специалист по выделке овчин.
— Если не подчинитесь, вынужден буду применить силу, — угрюмо сказал майор.
Ивашура и Костров обменялись взглядами. Потом Игорь Васильевич демонстративно сел на кровать.
— Никуда мы не пойдем. Подождете до утра.
Крутоплечий верзила шагнул было к нему, и в этот момент в комнату ворвалась запыхавшаяся Вероника. Оглядела застывшую компанию, подошла к Ивашуре.
— Я позвонила ребятам, утром прилетит Гибелев со своими архаровцами, а возле лагеря уже собрались жуковские журналисты, жаждут встречи. — Тут только Вероника якобы заметила напряженно застывших сотрудников майора, перевела взгляд с лица Ивашуры на них и обратно. — Что происходит, Игорь?
— Ничего особенного, — усмехнулся Ивашура. — Ребятки из службы безопасности предлагают следовать за ними. Вероятно, они считают, что мы убили полковника Одинцова, а также наших друзей Гаспаряна и Рузаева, а чтобы скрыть следы, придумали историю о шахте времени.
— Чушь! — сердито фыркнула Вероника. — Господин Сысоев, в чем дело?
— Ни в чем, — ответил майор, пожевав губами, затем повернулся к своим телохранителям. — Пошли, утром продолжим разговор.
— Иди, иди, культурист, — посоветовал замешкавшемуся верзиле Костров, — бицепсами будешь в цирке играть.
— Ну, смотри… — процедил сквозь зубы накачанный молодой человек с обритой наголо бугристой головой.
— Смотрю, — ответно показал зубы Иван, хотел что-то добавить, но из коридора донесся окрик: «Агатов!» — и бритоголовый исчез за дверью.
Оставшиеся в комнате молча взглянули друг на друга.
— Они нас в покое не оставят, — задумчиво проговорил Ивашура. — Надо что-то придумать. Ты про жуковских журналистов сочинила или они действительно ждут?
— Конечно, сочинила, — призналась Вероника. — Кто тебе поплетется сюда в четыре часа ночи? Почувствовала, что этот майор затевает какую-то гадость, и прибежала.
— А про Гибелева с его архаровцами?
Вероника опустила голову.
— Тоже. Но его-то как раз, — она прямо и сердито посмотрела на Ивашуру, — можно поднять хоть сейчас. Уверена, примчится первым же авиарейсом из Москвы.
— Тогда иди звони, пока не перекрыли все каналы связи, говори своему коллеге что хочешь, но утром он должен быть здесь. Нас спасет только открытая пресс-конференция с привлечением столичных журналистов и телекорреспондентов, заставить которых замолчать будет невозможно.
— Игорь, что происходит? — Вероника нахмурила тонкие брови-крылья, придававшие ее лицу особый восточный колорит.
Ивашура поколебался немного, но рассказать ей правду не решился.
— Потом как-нибудь объясню, — сказал он глухо. — Иди поухаживай за подругой Ивана и не отходи от нее ни на минуту. Как бы наш бравый майор не взялся за нее.
— Спокойной ночи. — Вероника ушла.
Мужчины остались одни и несколько минут сидели молча, думая об одном и том же. Потом Игорь Васильевич начал снимать свой блестящий комбинезон, не раз спасавший ему жизнь во время боя в мире россинов.
Гибелев не подкачал и появился в лагере экспедиции с двумя телеоператорами и четырьмя корреспондентами Центрального телевидения (ОРТ, РТР и ВИД) и радио, а также с гостившим у него журналистом из Германии Гюнтером Кранцем. Поэтому ни выставить приехавших за пределы лагеря, ни помешать пресс-конференции Ивашуры, прошедшей на открытом воздухе при достаточно большом стечении народа, майор Сысоев не сумел. А может быть, этого ему не позволило сделать начальство. Во всяком случае, вел он себя тихо и незаметно и к вернувшимся путешественникам больше не приставал.
После обеда Иван и Тая уехали на вокзал без провожающих, чтобы без лишней суеты и огласки отбыть в Москву. Они хотели побыть дома, сообщить родителям о помолвке и отдохнуть от долгого путешествия по другим временам. В дальнейшем они решили не расставаться и сыграть свадьбу, как только позволит обстановка.
— Счастливые люди! — вздохнула Вероника, провожая глазами «девятку» Гришина с молодой парой, пока она не скрылась на околице города; академик лично захотел отвезти Ивана с Таей на вокзал.
— Ты говоришь так, словно завидуешь, — усмехнулся Игорь Васильевич. — Неужели такая женщина, как ты, может быть несчастливой?
— Несчастливой — не то слово. — Вероника поправила прическу. — Скорее невезучей. Не нашлось мужчины, чтобы я могла вот так, как Тая за Иваном, следовать за ним куда угодно, без оглядки.
Ивашура хотел было пошутить, но вовремя прикусил язык, чувствуя на спине чей-то взгляд. Оглянулся. На него от фургончиков экспедиции смотрел один из клевретов Сысоева, качок с пышным чубом. Вероника тоже оглянулась.