Поднявшись в кабину, Павел-первый успокоил обоих излучением «слона», а когда туда же забрался дубль, им ничего не стоило объяснить разомлевшим «соотечественникам», что от них требуется. Русский язык, как выяснилось, они хотя и с грехом пополам, но понимали.
Кроме того, разведчикам посчастливилось выяснить кое-какие правила поведения на территории стройки, что весьма пригодилось им впоследствии.
Через несколько минут грузовик отправился в путь по обычному маршруту. Еще через полчаса он пересек контрольную полосу и въехал в ворота комплекса, синтезирующего материал стен Контрствола. С этого момента начался секундный отсчет времени операции, намеченной Ждановыми.
Грузовик остановился под вращающимся металлическим цилиндром. Длинный хобот пневмотранспортера опустился сверху в кузов грузовика, зашипел, всасывая песок и поднимая клубы пыли.
Павел-второй закончил отдавать команды водителям, последней из которых была: «Через три рейса направить грузовик в стену здания!» — и выпрыгнул из кабины вслед за двойником.
Спокойно огляделись. Узел синтезатора находился на холме, всего в сотне метров от стен Контрствола, и панорама стройки легла перед ними как на ладони.
Сам синтезатор был до смешного прост и незатейлив — та самая труба длиной в двести и диаметром в два десятка метров, — но лес подсобных конструкций окружал ее со всех сторон, и наиболее густо (фермы, башни, пучки труб, разнокалиберные шланги) он рос в сторону здания, достигшего уже высоты двух с лишним километров. Никого живого вблизи работающего синтезатора не было видно, здесь работали автоматы, поэтому разведчики не спешили. За территорией узла следили видеокамеры, следовало миновать их с максимальной «нежностью».
Наконец сработали искатели электромагнитных импульсов, которые сопровождали работу камер, и Ждановы двинулись к фермам сложным зигзагом, обходя камеры. Фермы поддерживали гигантский чан, опутанный шлангами, излучающий в инфракрасном свете, словно огромный ковш с расплавленным металлом. Именно поэтому видеокамер вблизи него «санитары» ставить не стали.
Фермы пошли гуще, уперлись в частокол труб. За частоколом высилась стена из гофрированного металла, а за ней, всего в двух десятках шагов, начиналась циклопическая, черно-багровая, пупырчатая и чешуйчатая стена Контрствола.
— Перелезем? — коротко спросил Павел-второй.
— Попадем под видеокамеры.
— Аннигилятор?
— Сработает аппаратура энерголокации.
— В обход?
Вместо ответа Павел-первый достал дриммер и двумя взмахами снес две трубы, не позволяющие протиснуться в щели между ними.
— Прошу.
— Хорош ножичек! — хладнокровно отреагировал Павел-второй. — Честно говоря, я не верил твоим рассказам о возможностях меча.
За частоколом пролегал каменный желоб с пучком кабелей. Кабели вполне могли быть элементами контура, следящего за целостностью стен здания или за подходами к ним, но у разведчиков не было особого выбора. И они перепрыгнули желоб, отметив напор пульсирующей в кабелях энергии. Тем же манером Павел вырубил окно в гофрированном ограждении узла, вылез наружу. Показалось, что стена Контрствола встрепенулась и взглянула на него с подозрительностью и недовольством, но ощущение, скорее всего, было следствием психологического давления гигантского сооружения. Здесь, в непосредственной близости от него, ни видеокамер, ни постов охраны быть уже не могло. Охранять таким образом каждый метр периметра здания было нецелесообразно.
Разведчики оказались как бы в нише, образованной вогнутой частью стен и крышей из десятка толстенных шлангов, по которым наверх подавался строительный материал. Когда они глянули налево и направо, в коридор между стеной здания и оградой узла, у обоих мелькнула одна и та же мысль.
— Хорошо, что они не догадались пустить здесь собак, — сказал Павел-второй.
— Или кого помощней, — согласился первый. — Обезьянозмеев, к примеру. Ну что, попробуем пробиться здесь?
— Попробуй, если только твой меч возьмет эту стену. Кстати, из чего он сделан? Как действует? Он же режет металл, как масло.
— То, что ты видишь — лезвие меча, — на самом деле глюонное поле, разрушающее межкварковые связи. Эффектор поля находится в рукояти, универсальной для всех преобразований поля.
— Ясно. О таком эффекторе я и мечтать не мог.
— Потому он так и называется — дриммер. Между прочим, мы не единственные существа, овладевшие кварковыми процессами. Хлысты-антенны «черепах», с которыми наверняка сталкивался и ты, вероятнее всего, тоже кваркглюонные преобразователи. А теперь отойди и прикрой меня сзади.
Павел взвесил в руке меч, глубоко вздохнул, подумав: «Ну, не подведи, братец!» — и сделал в стене первый разрез.
Внутреннее пространство Контрствола ничуть не напоминало интерьеры Ствола — хроноускорителя. Сооружение «хронохирургов» изнутри напоминало термитник, впрочем, снаружи тоже, если не принимать в расчеты его величину, и было оно до предела заполнено «термитами»: строителями, монтажниками, установщиками оборудования и настройщиками. Ждановы, проникнув на первый этаж здания, легко затерялись в бесконечных потоках «термитов», большинство которых составляли «дикобразы», основная рабочая сила «хирургов». Но встречались и люди, и существа, похожие на людей, как гориллоиды, и вовсе непохожие, целеустремленно делающие свое дело.
Чтобы не выделяться из общего фона, Ждановы нагрузили на себя какие-то контейнеры в форме ярко-желтых баранок и потащили их с этажа на этаж, приглядываясь к тому, что делают рабочие, запоминая расположение энергетических центров и аппаратных помещений, пытаясь составить генеральный план здания и уяснить замысел строителей.
Все коридоры «термитника» представляли собой одинаковые круглые трубы диаметром в пять-шесть метров и пересекались друг с другом множество раз, создавая на первый взгляд хаотический конгломерат ходов. Однако чем выше поднимались разведчики, обходя по спирали здание, тем больше убеждались, что все в этом колоссальном «термитнике» подчинено одному сложному закону, в том числе и рисунок коридоров, сплетавшихся в одну удивительную гармоничную сеть вокруг оси здания. Осью же служила центральная шахта в оболочке из полупрозрачного зеленого материала, напоминающего бутылочное стекло. Очевидно, здесь и располагалось сердце Контрствола — стартовая камера хроностабилизатора, раздваивающаяся на высоте полутора километров на две башни.
Входов в шахту разведчики обнаружили множество, любая спираль коридора заканчивалась у ее стены, однако туда их не пропустили. Каждый вход охранялся двумя-тремя хмурыми молодцами из числа землян, соотечественников Ждановых, и киберами грозного вида, слегка напоминающими пауков-конкистадоров.
Остановились в темном закутке очередного перехода, соединявшего коридоры. Деления здания на этажи не существовало, также лестниц и лифтов. Вместо лифтов использовались бегущие дорожки вроде эскалаторов старинного метро. Коридоры наклонно поднимались вверх, закручиваясь вокруг центральной шахты спиралью, поэтому оценить уровень подъема было трудно, и все же разведчики примерно знали, на какой высоте находятся.
— Метров четыреста, — буркнул Павел-второй. — Мне кажется, пора возвращаться. План здания ясен, мы все записали на видео, Стас расшифрует и даст рекомендации, что тут надо уничтожать в первую очередь.
— Мы не выяснили главного, — не согласился Павел-первый. — Где расположен их центр управления?
— Может быть, его нет вовсе? Ведь наш Ствол не имеет единого центра управления. Где хочешь, там и подключайся к инк-сети, если знаешь коды и пароли связи.
— Ты забываешь, для кого строится Контрствол. «Хирурги» — разумная система типа «рой» или «стая»… или «грибница», по словам хронорыцаря, вот почему здание похоже на термитник: оно приспособлено для нужд хозяев. Когда строительство закончится, здесь поселится семья «хирургов», которая должна управляться из единого центра — маткой. Земные муравейники, термитники и пчелиные рои управляются именно так.
— Но то земные рои. Почему «хирурги» должны копировать организацию земных биологических систем? Если они владеют пси-связью, центр им не нужен. Где бы они ни находились, центр — везде и нигде.