Перья были рассчитаны на удар исподтишка, на то, чтобы запутать и сбить с толку. Отмечали они ложный путь, кентуккийцы же ушли совсем другой дорогой.
Специальный состав проник в голову Дженни и просочился сквозь не очень серьезные блоки защиты телефона, а потом и сквозь более серьезные укрепления из колючей проволоки, охранявшие Оператора Дженни. Состав искал Сыщика, а может, даже Законодателя, но для достижения цели врагам нужно было захватить их в одиночку, а это представлялось маловероятным.
Состав старательно избегал Командоров Великой Соляной Скалы, которая окружала Парфенон. Состав был очень хитро устроен. Задачи перед ним стояли вполне реальные. Он помечал ложный путь.
Кроу заставляли Сому нести груз. Один из них сказал:
— Ты сильнее, чем думаешь, — и водрузил ему на спину полный бочонок из белого дуба.
Такие же бочонки несли многие воины-кроу, а у других были мокрые, грязные джутовые мешки. Из мешкав местами торчали корешки, а пахло от них так же, как пахнет из погребов бедняков.
Джафет Сапп нес лишь какой-то лист бумаги. Иногда вместе с Совой и голубоглазым юношей он склонялся над этим листом, тогда остальные располагались неподалеку и наслаждались кратковременным отдыхом.
Сома понятия не имел, где именно они находятся, хотя смутно припоминал, что воины говорили об арке у северных предместий. Судя по разговорам, они, как ни странно, направлялись к столице. Голова у Сомы была как в тумане, мозги и мысли размякли — никаких особо неприятных ощущений, но ориентированию на местности такое состояние не способствовало.
Зато он знал точное время. Зеленоватый свет, пробивающийся в овраг, где они остановились на приват, стал розовым. Несмотря на туман в голове, Сома узнал перемену освещения и улыбнулся.
Тучи издали резкий клич, и вдруг все вокруг ожило. Впервые за весь день изумленные происходящим кроу забыли о Соме, и он спокойно мог исполнить гимн, потому что кроу были заняты своими делами и не обращали на него никакого внимания.
Когда с небес послышался звон колокола, Джафет бросил маску на землю, пристально посмотрел на поджарого рыжего воина и заорал:
— Где же наш хранитель времени? Ты обязан был нас предупредить!
Ответить воин не успел, он, как и остальные, рылся в рюкзаке и вскоре достал странные зубчатые наушники для защиты ушей и нацепил их на голову.
Заиграла музыка, и Сома запел:
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Ему казалось крайне странным, что кентуккийцы не подхватывают гимн, не встают в хоровод, ведь теннессийцы обычно поступали именно так.
Хотя если бы они запели, это было бы еще более странно.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Заиграли цветы-трубы, росшие в тени ив на другом берегу пересохшего ручья. Сома не привык к такому громкому духовому оркестру. Наверное, до города все-таки далеко. Обычно страстные поклонники тех или иных музыкальных инструментов и партий специально находили места, подобные этому, и спешили туда во время исполнения гимна.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Сома мирно танцевал, но при этом поглядывал на толстого енота,[9] который кивал в такт музыке и переворачивал камни на дне ручья, и вдруг Сома заметил, что молодой кроу, чуть раньше так мечтавший посмотреть на медведя, тоже начал отбивать такт своим украшенным птичьими когтями сапогом. Первым из воинов это заметил Сова.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
При звуках гимна Сома сегодня не чувствовал такой общности с согражданами, как обычно, не ощущал подъема веры и сил, но считал, что во всем виновата паста, которой вымазали его кентуккийцы. Интересно, они и молодому кроу вкатят те же препараты? Юноша слабо сопротивлялся под напором Совы, который прижал его к земле. Остальные воины держали ему руки и ноги, а Джафет достал шприц с молочно-коричневатой смесью, похожей на мед, и ввел юноше полную дозу. Сома подумал, что знает имя танцующего юноши-кроу. Джафет Сапп называл его Лоуэллом.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Розовый свет погас. Енот исчез в лесу. Цветки-трубы смолкли. Остановился и Сома.
Перед Джафетом с жалким и подавленным видом стоял рыжеволосый мужчина. Он смотрел в сторону, туда, где над юношей-кроу возвышался Сова.
— Джафет, я потерял дорогу, — сообщил мужчина. — Здесь так легко заблудиться.