В городе, как кирпич на голову, стояла ранняя весна, апрельское небо все еще было затянуло свинцовыми облаками, но на деревьях уже проклевывались острые листочки, подобные зеленым буденовкам.
Штирлиц шел по улице, старательно обходя лужи, но не прохожих. Если кто-нибудь из встречных подворачивался ему под локоть, того Штирлиц с ворчанием толкал прямо в грязь:
- Ну, чего толкаетесь-то? Думаете, раз человек стар, то можно его и с асфальтом сровнять? А я за вас воевал! Кровь свою проливал на чужбине!
На вид Штирлиц вовсе не казался старым, а имел вид пьяного работяги. Возражать такому было опасно - кому охота нарваться на ответный поток матерной брани, а то получить по морде, на что советские работяги большие мастера? Глаза у Штирлица были задумчивыми - такой как даст по голове, очень даже запросто.
Постукивая костылем, русский разведчик вошел в винный магазин, где толпилась неорганизованная толпа галдящих граждан, прорывающихся к прилавку.
Костыль, кстати, у Штирлица был особенный. Его подарил знаменитому советскому агенту сам Никита Сергеевич Хрущев. Палка костыля была выполнена из красного дерева, внутри - полая и залита свинцом, а массивный загнутый набалдашник - из красной меди. Красный цвет очень нравился Штирлицу. Во-первых, красиво и по-пролетарски, во-вторых, не видно крови, если дать кому-нибудь по голове.
Не обращая внимания на очередь, словно он шел по пустынному пляжу, Штирлиц пробился к продавщице и уверенно выставил на прилавок свои бутылки.
- Куда без очереди? - препротивным голосом заорал на него здоровенный и красномордый детина с пудовыми кулаками. - В репу захотел, старикан?
- Это ты мне? - язвительно поинтересовался Штирлиц, становясь к нему в пол-оборота.
- Тебе, старый козел!
Штирлиц ядовито ухмыльнулся, давно уже на него так не нарывались.
- Я не козел! - процедил сквозь зубы вежливый Штирлиц. - Я Герой Советского Союза, ветеран войны! Мне не только можно, но и нужно брать все без очереди!.. Спасибо, милая, - Штирлиц принял от продавщицы мелочь и снова повернулся к здоровяку. - Понял, засранец?
- Все вы ветеринары! - не унимался здоровяк. - Небось в тылу отсиживался, да консервы американские жрал, а теперь без очереди лезет! У меня у самого отец воевал!..
Теперь, когда Штирлиц избавился от стесняющих его бутылок, которые в пылу спора могли разбиться, и засунул мелочь в карман, лицо его разительно изменилось. Прищурившись, словно прицелившись из нагана, он с размаху дал своим примечательным костылем в орущую красную морду. Удар профессионала тут же прекратил зловонные потоки брани, детина повалился на пол, и толпа стала спешно его затаптывать, чтобы оказаться поближе к прилавку. В который раз Штирлиц убедился, что костыль гораздо сподручнее, чем любимый кастет.
Бывший разведчик не стал ждать, когда в винном начнется драка между агрессивными алкашами, и поспешно вышел из магазина. Лет двадцать назад, он, может быть, устроил бы там антиалкогольный погром, но сейчас решил не разменивать свою жизнь на такие мелочи.
- Девяносто две копейки, - пересчитал он мелочь из кармана. Всего на четыре кружки! Вот ведь черт, а до пенсии еще целая неделя!
Штирлиц еще что-то бубнил себе под нос, а ноги уже сами несли его знакомой дорогой в пивную.
Пройдя мимо двух розовощеких пионеров, Штирлиц посетовал, что подрастающее поколение совсем перестали воспитывать. Давно уже Штирлица не приглашали в школы на "встречу с ветераном", а эти встречи для него были небольшим подспорьем - во время рассказов можно было пить чай с пряниками и вареньем, таким образом сэкономив пару рублей.
Здесь мысли Штирлица автоматически вернулись к занимательному вопросу - почему ему платят такую маленькую пенсию? Ответ на этот вопрос Штирлиц знал. Лично ему могли бы дать любую, но тогда вокруг всем стало бы обидно и завидно, а это уже никак недопустимо в стране всеобщего равенства.
Глава 2
Штирлиц в поисках премии
В пивной было грязно и накуренно, но посетители этого уже давно не замечали. В воздухе висел тошнотворный запах: коктейль пива, воблы и пота отдыхающих труженников. По облезлым и давно не крашенным стенам, ничуть не таясь, маневрировали когорты крупных тараканов. Посетители и тараканы мирно сосуществовали под одной крышей.
- Сегодня пиво разбавляют или не доливают? - деловито спросил Штирлиц, входя в заведение.
- Разбавляют! - ответили ему хором пьющие мужички. - И не доливают!
Штирлиц поприветствовал знакомых, которые пропустили его без очереди к пивному автомату, и залил четыре кружки.
Прихватив несколько соленых баранок, Штирлиц встал у дальнего столика, и только там как следует огляделся. Опять сработала его многолетняя привычка проверять, нет ли за ним хвоста.
Штирлиц глазом опытного резидента определил контингент посетителей. Слева от него четверо молодых парней потихоньку разбавляли пиво водкой и говорили о парадоксах самиздатовской литературы. Пятый, интеллигентного вида очкарик, что-то бурча себе под нос, чистил дохлого окунька, видимо, найденного здесь же. За соседним столом справа веселая компания обсуждала достоинства какой-то блондинки, с которой все были в каких-то запутанных отношениях. В другой компании забавлялись тем, что по очереди рассказывали друг другу похабные анекдоты и громко ржали, поощряя друг друга, хотя почти все анекдоты были абсолютно несмешными. Изредко, правда, попадался хороший анекдот о разведчике Штирлице.
- Идет Штирлиц по коридору, а на встречу ему Борман, - взахлеб рассказывал один из компании. - Штирлиц, вы еврей? - спрашивает Борман...
"И это знают", - усмехнулся Штирлиц. Он уже давно привык к своей популярности и чувствовал себя народным героем. Однажды даже пошутил - "Народ и Штирлиц - едины". От упоминания своего имени Штирлиц всегда улыбался.
Он отхлебнул от кружки большой глоток, потом повернул голову налево, улыбка сползла с его лица, Штирлиц остолбенел.