— Жан-Луи Теольен, 52 года, родился в Лилле, — лаконично ответил Теольен.
— Женаты?
— Вдовец.
— Дети есть?
— Сын. В Париже. Госслужащий. Работает в городском управлении.
— И вы уже долго ходите в море?
— Больше тридцати лет. Раньше служил на торговом флоте. Последние десять лет работаю шкипером на семью Лонгли из Глостершира, Джеймса и Айру. Можете навести справки.
«Глостершир» он произнес как «Глюсестершейр».
— Я так и сделаю. А ваша команда?
— Себастьен Френе, работал со мной первый сезон. Пьер Ланваль, он у меня уже три года.
Дюваль записал имена.
— Вы их знали до этого?
— Нет.
— Вы с ними ладили?
— Они мне подчинялись.
— Что вы имеете в виду?
— То и имею в виду. Я — шкипер.
Дюваль задумчиво покрутил рукой и кивнул.
— Ладно, а эти двое, Ланваль и Френе, они между собой ладили?
— Они хорошие моряки, хорошо работали в команде, насчет остального я не в курсе.
— Хорошие моряки?
— Ну да, спортивные, расторопные, руки на месте.
— Расскажите мне об обоих. Вот, например, Френе, какой он, по-вашему, был?
Шкипер пожал плечами.
— Что мне вам сказать? Приятный парень. Умел ходить под парусами, хорошие манеры, хорошо готовил.
— А личные качества?
Собеседник еще раз пожал плечами.
— Да я его едва знал.
— Вы меня дурачите? Вы прожили и проработали с ним целый сезон плечом к плечу и хотите сказать, что ничего о нем не знаете?
— То, что я с ним работал, еще не значит, что я его хорошо знал.
— Ладно, а что Пьер Ланваль?
— Вас интересует, знаю ли я его? С тех пор как он пропал, я сильно в этом сомневаюсь.
— Вы ведь не думаете, что он кого-то мог убить?
Шкипер покачал головой.
— А у них были какие-то разногласия, как по-вашему?
— Нет, fl бы знал.
— А когда эти двое вчера ночью вернулись на корабль, вы уже спали?
— Да, — зло рыкнул шкипер.
— А потом?
— Что «а потом»? Я спал!
— Что случилось потом?
Лицо шкипера налилось кровью.
— Я спал! Неужели это так трудно понять?
— Успокойтесь, мсье Теольен, и у вас нет никаких предположений, что произошло потом?
Шкипер метнул в комиссара яростный взгляд.
— Нет, черт вас дери!
— Там была драка, довольно ожесточенная. И вы ее не слышали?
— Сколько раз мне еще повторить? Я спал как убитый. Я ничего не слышал.
— Гм, — сказал Дюваль, глядя капитану прямо в глаза.
Тот не отворачивался.
— Вы мне не верите, да?!
Дюваль покачал головой так, что было трудно понять, да это или нет.
Шкипера прорвало.
— Послушайте, мсье комиссар, вчера вечером я слишком много выпил. Я ничего не помню. Я крепкий орешек, но на этот раз даже не помню, как попал на яхту. Клянусь вам, я не вру. Зачем мне врать? Даю вам честное слово, мсье комиссар, я ничего не слышал той ночью. Я ничего не слышал. Совсем ничего.
Дюваль долго буравил шкипера внимательным взглядом. Казалось, тот действительно говорит правду.
Хорошо, — сказал Дюваль, — Как вы тогда объясните, что ваш нож…
— Ха! Sr прервал его шкипер. — Никак не объясню. Я и сам не понимаю. Именно так я и сказал вашим коллегам. Понятия не имею. Когда я выходил из бистро, он лежал у меня в поясной сумке. Я всегда ношу его с собой, этот свой нож. И вот малышка увидела его лежащим на полу у койки.
— Малышка? Вы имеете в виду молодую женщину, которая помогает здесь, в бистро?
— Она самая! Алиса. Расспросите ее. Думаю, она знает больше, чем говорит.
— Достаточно, мсье Теольен, об этом позже. Давай вернемся к вашему ножу. Послушайте, единственное, что мне приходит в голову, это что преступник воспользовался вашим удивительно глубоким сном, чтобы отнять у вас нож и убить Себастьена Френе. Что вы на это скажете?
— Ну, не знаю, вам виднее, впрочем…
Шкипер замер и вопросительно посмотрел на Дюваля.
— Да?
— Вы хотите сказать, что убийца Френе пытался меня подставить?
— Ну, может, и так. Вероятно, только вы можете судить, так это или нет. Все зависит от того, какие отношения у вас были с Френе и Ланвалем.
Дюваль отправился на судно, принадлежавшее швейцарской семье, вместе с Ксавье Шнайдером, владельцем, и его шкипером Даном.
— Вы могли бы поговорить с моей женой, — сказал швейцарец на своем невразумительном французском, — если только это необходимо, конечно, — добавил он, засомневавшись.
Дюваль кивнул. Почему бы и нет? Они стояли перед элегантной белой парусной, яхтой, которой Ксавье Шнайдер, вне всякого, сомнения, гордился. Дюваль почувствовал, что самое время отвесить какой-нибудь комплимент, но его познания в области яхт — как парусных, так и моторных — были крайне скудными.