— Здесь ничего нет! — крикнула она. — Вы все еще хотите заглянуть в эллинг?
— Почему бы и нет, раз уж мы здесь.
Алиса отодвинула один из кухонных ящиков и, порывшись в нем, извлекла еще один ключ.
— Тут все прекрасно спрятано!
Она распахнула настежь ворота лодочного эллинга, выкрашенного в огненно-красный. Здесь на металлических стеллажах лежали разноцветные доски для серфинга И байдарки. Здесь же стояло несколько спортивны катамаранов. Девушка прошла немного вперед и осмо трелась.
— Все выглядит как и было, — сказала она. — Уверена, 'здесь никого не было и никто ничего не открывал.
— Вы правы, — согласился с ней Дюваль.
4
— Ну наконец-то я до вас дозвонилась! Я звонила трижды, но все время попадала на ваш автоответчик.
Властный голос госпожи Марнье, уполномоченной следственной судьи, то появлялся, то исчезал в трубке и звучал с помехами. На этот раз она обошлась без обычного обмена любезностями.
Дюваль повернулся спиной к ветру, прижал телефон к левому уху и закрыл рукой правое.
— Bonjour, мадам судья, простите, кажется, я долгое время был не в сети, на острове сигнал есть только в некоторых местах. Кроме того, ветер…
— Алло? Я вас не понимаю. Что-то очень сильно шумит! — возмущенно проорала судья. — Вы не могли бы говорить громче!
— Это ветер! Связь плохая! — прокричал Дюваль.
— Да поняла я уже! — отозвалась судья. — У вас что там, нет стационарного телефона? — и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Насколько вы продвинулись? Я не смогла приехать сегодня днем, но завтра с первым паромом буду на острове, комиссар! Пожалуйста, заскочите ко мне сегодня в Грасс и доложите ситуацию! Во сколько вы возвращаетесь?
— Еще не знаю.
— Алло, Дюваль? Дюваль, вы еще там? Алло! Я вас не понимаю, Дюваль! Чем вы занимаетесь? Говорите громче!
— Я пока не знаю! — рявкнул Дюваль.
— Вот только кричать на меня не надо, Дюваль. Чего вы еще не знаете?
— Когда вернусь. Не знаю, когда вернусь, — Дюваль делал ударение на каждом слове, но связь все равно прерывалась. — Может быть, я останусь здесь на ночь, добавил он.
— Как?.. Что?.. Я… не… — послышалось из трубки. — Я очень плохо вас слышу, мадам Марнье, — сказал Дюваль, прижав динамик ко рту.
— У вас… о… чень. Плохая… связь.
Дюваль покачал головой.
— Бесполезно, мадам Марнье! — крикнул он. — Я не слышу и половины того, что вы говорите. И я не знаю, слышите ли вы меня!
Он чувствовал, как мадам Марнье громко и яростно кричит в трубку, но до него долетали лишь обрывки фраз.
— Мадам Марнье, я вас действительно не понимаю.
— Вы это нарочно, Дюваль? — неожиданно голос в трубке прояснился.
— Разумеется, нет, мадам Марнье. Я сейчас бегаю по острову, здесь шторм, я сейчас пойду туда, где лучше ловит сеть, и перезвоню вам.
— Ага, значит, сейчас вы меня слышите?!
Судя по голосу, мадам Марнье была в бешенстве.
«Да, но только докричаться до вас невозможно», — подумал Дюваль, но вместо этого сказал:
— Я перезвоню вам через несколько минут, пойду туда, где потише.
— Что это еще за оправдания, Дюваль?
Комиссар поднял глаза к небу. Мадам Марнье была в своем репертуаре. И тогда он нарочно подставил телефон под завывающий ветер и проорал:
— Алло? Мадам Марнье! Мадам Марнье, я вас больше не слышу! Здесь шторм! Очень плохая связь!
Он проделал все это, не обращая внимания на ответные вопли судьи, которая тщетно пыталась докричаться до него.
— Я вас не слышу, мадам Марнье, перезвоню позже.
Он сбросил вызов и сунул телефон в карман.
— Комиссар! — завопил издалека Вилье, тоже состязаясь с ветром силой голоса. Он замахал руками и бросился навстречу Дювалю. — Мы его взяли!
— Браво! И где же он?
— В бистро. Его обнаружил садовник с Большой виллы. Парень рыскал вокруг виллы и пытался перелезть через стену. Садовник схватил его и отвел к леснику. Вдвоем они сопроводили его в бистро, потому что думали, вы еще там.