— Он что-нибудь рассказал?
— Нет, но я и не спрашивал, просто глянул на него и убежал, потому что до вас было не дозвониться.
— Он вооружен? Ранен?
— У него при себе был нож. Садовник отобрал.
— Садовник с Большой виллы? Браво. Вы мне не говорили, что там кто-то есть.
— Да, то есть нет, я и сам не думал, что в это время там кто-то есть. Лесник не упомянул об этом и…
— Ладно, — махнул рукой Дюваль. — Поговорим об этом позже. Пойдемте в бистро. Какой, однако, смельчак этот садовник.
— Ну, — сказал Вилье. — Парень-то довольно тощий, да и садовник, скорей всего, не просто садовник.
— Вот как? — удивился Дюваль.
— Как бы там ни было, сложен он как регбист. Дюваль поднял брови. Большая вилла была окутана тайнами. Известно было, что ею уже несколько лет владел какой-то индийский мультимиллиардер, да и только. Никто никогда туда не заходил, никто не знал, что происходит за стенами. Иногда туда прилетали люди на вертолете, хотя на острове, который был охраняемым природным заповедником, пользоваться таким транспортом не разрешалось. Возмущенные борцы за сохранение природы были удивлены, когда в каннской мэрии им сказали, что эти полеты совершались исключительно для профилактики пожаров. Разумеется, это была ложь. Создавалось впечатление, что, после того как виллу и прилегающую к ней обширную территорию продали иностранцу, они превратились в анклав, на который не распространялись французские законы. Но разумеется, с тех пор как мультимиллиардер со своим обширным семейством поселился в Каннах, в город рекой потекли деньги. Не так давно семья женила сына и на несколько дней арендовала целиком каннский отель «Карлтон». По вечерам семьсот гостей веселились в самых фешенебельных местах Лазурного берега, танцевали на специально огороженном для этих целей участке набережной Круазетт, а днем совершали набеги на расположенные по соседству люксовые бутики. В итоге всего за три дня в Каннах и их окрестностях было потрачено несколько миллионов евро. Разумеется, никто не хотел отказывать таким гостям.
Дюваль сделал глубокий вдох и толкнул дверь бистро. Еще на подходе он услышал доносившиеся оттуда возбужденные голоса. На мгновение у него перехватило дыхание. Пахло сыростью, мокрой одеждой, кислым потом и дымом от горящих дров. Окна у барной стойки запотели от множества вдохов и выдохов. Все присутствующие говорили громко и вразнобой. Посреди этого гама сидел хрупкий юноша и смотрел перед собой, уставившись в одну точку. Руки у него были закованы в наручники. Он был одет в низко посаженные джинсы, которые намокли до колен, потертый кожаный блузон и шерстяную шапочку, из-под которой выбивались темные пряди волос. Рядом с ним стоял рюкзак.
— О, комиссар! Как хорошо, что вы пришли! — с явным облегчением воскликнул хозяин заведения. — Тишина! — крикнул он в зал. — Пропустите комиссара!
Но на него никто не обратил внимания.
«А я тебе говорю… Никогда не слышал такой ерунды…» — продолжали галдеть собравшиеся.
— Тихо, черт вас возьми!
Вторая попытка увенчалась успехом. Воцарилась тишина, которую нарушали только кашель и поскрипывание стульев. Все взгляды обратились на Дюваля. Высокий мускулистый бородатый мужчина с мрачным лицом, одетый в черный спортивный костюм, поднялся навстречу комиссару. Дюваль был довольно высокого роста, но бородач был выше его на голову.
— Я поймал его, когда он пытался вскрыть входную дверь.
— Пф-ф, — презрительно фыркнул юнец и закатил глаза.
Хочешь еще получить? Только скажи! — надвинулся, на него мускулистый бородач в спортивном костюме.
— Так, полегче, — осадил его Дюваль. — Вы садовник из Большой виллы, месье?..
— Мерсо, Эрик Мерсо, а что до садовника, — он сделал ударение на этом слове и вдруг засмеялся. — Нет, я не совсем садовник, хотя иногда я стригу розы и мне это даже нравится, — говоря все это, бородач не спускал с Дюваля глаз. — Кроме того, я живу в домике садовника, но сам садовник приезжает сюда раз в неделю. Я из службы безопасности. Я охраняю Большую виллу.
— Ах вот оно что, — понимающе кивнул Дюваль.
— А сегодня я застал там этого парня. Я увидел его на камерах — он крался вдоль стены, а потом попытался взломать входную дверь, — Мерсо протянул комиссару перочинный нож, — вот этим.
Дюваль подхватил его кончиками пальцев и осмотрел. Это был Opinel Nr. 8, популярный перочинный Нож, но явно не то, что он ожидал увидеть.