— И вы повздорили?
— Ну, — буркнул шкипер, такое случалось и раньше.
— Значит, у него была причина на вас обижаться?
— И да и нет. Я только сказал ему в конце сезона, что этот сезон последний. Что людям его сорта не место на борту. Однажды я чуть не скинул его с корабля. Еле сдержался.
— А почему вы хотели скинуть его с корабля?
— Потому что я поймал его с наркотой на борту.
Дюваль прищелкнул языком.
— Дайте-ка угадаю: сразу после того, как вы побывали на Капри.
— Да, — медленно сказал Теольен. Кажется, до него начало доходить.
— И вы не заявили на него?
— Нет, я выбросил пакет за борт и сказал ему, чтобы он прекратил страдать ерундой или я вышвырну его прямо сейчас. А еще сказал, что не хочу видеть его на корабле в следующем сезоне. Вот и все. Наверное, ему стоило бы меня поблагодарить за то, что так легко отделался.
— Сомневаюсь, что благодарность была как раз тем чувством, которое испытывал к вам Френе.
Теольен пожал плечами, а потом хлопнул себя ладонью по лбу:
— Я кое-что вспомнил.
— Да?
— Я только что вспомнил, что, когда проснулся утром, мой талисман валялся на полу. Обычно я держу его в заднем кармане. Прямо здесь.
Он указал на карман брюк и вытащил овальный образок.
— Видите?!
Дюваль с интересом взглянул на талисман.
— И кто это? Христофор?
— Нет, — покачал головой Теольен, — Николай.
— Николай? Святой Николай? Покровитель мореходов?
— Он самый, — подтвердил Теольен.
— Понятно.
Если Дюваль и был удивлен, что у такого опытного моряка, оказывается, был святой покровитель, то ничем этого не выдал.
— Видите, все сходится, — сказал он. — Вас обыскивали, Теольен, нашли ключ и забрали ваш бумажник. И кто-то забрал ваш нож, а может, он просто выпал в процессе. И ваш талисман при этом тоже выпал.
— Как скажете, — насупившись, пробормотал шкипер.
— Теольен, неужели вы не понимаете?
Картина происшедшего открылась Дювалю во всей ясности.
— Той ночью вы крепко спали, просто невероятно крепко. Настолько крепко, что не заметили, как вас обокрали, да еще и убили двух ваших помощников прямо на вашем корабле! Если хотите знать мое мнение, мсье Теольен, вас специально накачали наркотиками или снотворным, чтобы обокрасть.
Теольен медленно кивнул. Кажется, он понял.
— Возможно, — протянул он. — Вы имеете в виду, меня ошанхаили?
— Ч-чего?
— Когда-то давно, когда кто-то хотел даром заполучить на судно опытных моряков, он нанимал негодяев и те подпаивали людей в тавернах или били их дубинкой по голове, а потом бедняги приходили в себя на следующее утро в матросском гамаке где-нибудь далеко от берега. Это называлось шанхаить.
— Вот видите!
— Но я бы заметил…
— Как те бедняги, которых поили в кабаках? Вряд ли, — пожал плечами Дюваль. — Что вы пили в тот вечер в бистро?
— Да всё подряд, — замахал руками шкипер. — Очень много всего. Мне правда стыдно, комиссар, но я так разозлился на ту девушку, которая меня отшила, и на себя, что вел себя как придурок. Ну что мне еще сказать. Мне было стыдно, поэтому я хлопнул два-три стакана рома, чтобы как можно быстрее забыть об этом. У Мориани отличный старый ром. Он знает толк в алкоголе, — шкипер подумал и продолжил: — Может, вы и правы; как вы думаете, чем они меня накачали?
— Судя по вашему рассказу, это был так называемый «препарат насильника», — сказал Дюваль. — Его можно быстро и незаметно смешать с напитком, и это объясняет, почему вы были в отключке и ничего не помните. Или это просто сильное снотворное, к которому у вас нет привычки. С алкоголем его эффект усиливается. Но потребуется немного повозиться, чтобы разобраться, кто и чем именно вас накачал.