Несколько секунд Теольен стоял, погрузившись в раздумья. И вдруг его осенило.
— Алиса? — спросил он, глядя на комиссара.
Тот изобразил на лице нечто вроде «как знать, как знать».
— Кто вас обслуживал в тот вечер?
— Алиса! — повторил шкипер, и на этот раз это уже было утверждением. — Ах эта маленькая сучка. Ну я ей скажу пару ласковых!.. — с угрозой в голосе процедил он.
— Нет, нет, нет… Теольен, прошу вас, спокойно, — Дюваль крепко схватил шкипера за плечо и принялся быстро говорить ему на ухо, точно успокаивал нервного жеребца: — Спокойно! Оставайтесь здесь, отправляйтесь к Дамьену или Шнайдерам, но держитесь подальше от бистро. Позвольте, я сам сделаю, что нужно, и не мешайте мне, иначе я вам больше ничего не расскажу.
— Ладно, — прорычал шкипер, но еще долго фонтанировал ругательствами: — Ах эта маленькая сучка, грязная сучка!.. — потом он замолк и вопросительно посмотрел на комиссара: — Но зачем ей это делать?
— Это как раз мне и интересно, — ответил Дюваль. — Знаете что, а пойдемте к Дамьену вместе. У меня появилась идея.
— Как хорошо, что ты снова пришел, то есть я хотела сказать, вы снова пришли, комиссар. — во взгляде Алисы читалось облегчение, но выглядела она расстроенной. — Я хотела извиниться, правда, мне очень жаль…
— Забудьте, — махнул рукой Дюваль.
— Да, да, конечно, — сказала девушка, но при этом густо покраснела и замерла на месте, комкая в руках полотенце, которым только что протирала посуду. — Я просто хотела сказать, это очень здорово, что вы мне предложили. Уже само то, что вы поверили, что мне такое по силам, а в меня никто раньше не верил. Просто я…
— Алиса, хватит, — попытался остановить ее Дюваль, но она продолжала говорить.
— Я на самом деле ничего не умею. Совсем ничего. Я работала во многих социальных проектах, я работала с детьми, с тяжело больными детьми, с детьми-инвалидами, но я устала от всего этого. Все это действует мне на нервы, но я не знаю, чем мне заняться… — она запнулась и посмотрела на Дюваля: — Я не могу открыть ресторан, в конце концов, я понятия не имею, как это делается и что для этого нужно. Возможно, я умею готовить кое-какие вещи, но делать это ежедневно? А вдруг никто не придет? А вдруг, наоборот, придет слишком много народу? Все это пугает меня.
Она говорила все быстрее и быстрее.
— И поэтому вы предпочитаете работать на тех, кто управляет таким бизнесом, хотя вы явно талантливее их?
Правда? — она покраснела еще сильней. — Вы правда думаете, что у меня есть талант?
— Ну, все, что вы мне готовили, я нахожу превосходным.
— Ноу меня нет денег на такой проект, — сказала она наконец.
— Ладно, Алиса, поступайте как знаете, это была всего лишь идея, — попытался закрыть тему Дюваль. — Возможно, она была не слишком уместной.
— Я должна сказать вам еще кое-что, пожалуйста, — взмолилась она. Дюваль подавил глубокий вздох. Что бы в этом случае сказал великий Карл Юнг? — Простите за то, что я сказала о фликах. — Дюваль поднял руку, мол, ни слова больше. — Нет, нет, позвольте мне закончить, пожалуйста… Знаете, в моем кругу люди скорее… э-э-э-э-э… ну, скажем, настроены против полиции. Я представила себе, как они видят меня разносящей еду офицерам в форме и знают, что я, Алиса, открыла заведение, куда ходят флики. Вам, наверное, трудно это понять, да?
Дюваль на секунду задумался. Тут явно был задействован какой-то психологический трюк.
— Ну вчера мне не показалось, что вы настроены так уж сильно против… — начал он.
— И об этом я тоже сожалею, — тут же перебила его Алиса. — То есть нет, я хотела сказать, что вообще-то не сожалею, но… — она запуталась в мыслях и продолжала яростно комкать полотенце, которое все еще оставалось в ее руках. — Н-но вы чем-то отличаетесь от них.
И прежде чем Дюваль успел ответить, в заведение зашли старик Дамьен и Филипп Гантуа, а вслед за ними ворвался поток холодного, пропитанного влагой воздуха.
Глаза у Алисы округлились.
— Филипп? Ты?
— Eh oui, — криво улыбнулся лесник, — всегда что-то приходится делать впервые.
— Как хорошо, что я дожила до этого, — пошутила Алиса.
— И я ему говорил то же самое, — кивнул старик Дамьен и легонько похлопал Филиппа по спине. — Ты должен выходить в. свет, сказал я ему, — он перевел взгляд на комиссара. В его глазах плясали озорные огоньки. — Ведь и вы того же мнения?
Абсолютно, — ответил Дюваль с непроницаемым выражением лица.