– Спрашиваете чем? – усмехнулся Карпухин. – Да хотя бы тем, что, наработав колоссальный опыт по ликвидации бандформирований и малых бандгрупп, оперативники «Смерша» обратили внимание на ее непохожесть на все те банды из откровенных уголовников и националистов, а также большие и малые группировки дезертиров, которых пришлось выкорчевывать из лесов и схронов. Те хоть как-то проявляли себя, добывая хлеб насущный, а эти же словно выжидают что-то, закопавшись в схроны.
– Ну, это еще, положим, не показатель, – подлил масла в огонь Смирнов.
– Совершенно верно, не показатель, – согласился с ним Вересаев. – Но нашими оперативниками было выявлено два случая обмена американской тушенки и американских сигарет на самогон, что уже говорит о многом.
– Та-ак, это уже более интересно, – сделал охотничью стойку Смирнов. – Слушаю вас, генерал.
– Уже проверенный источник информации, – откашлялся Карпухин, – а это бывший при немцах староста небольшого сельца, который в то же время помогал мукачевским партизанам, рассказал, что буквально несколько дней назад к нему в дом завалились поздней ночью двое лесовиков, в одном из которых он узнал своего бывшего соседа Гергё Таллероши, который, судя по его раскованности и поведению, знал, что он работал на немцев.
– Судя по имени, этот самый Таллероши имеет венгерские корни? – уточнил Смирнов.
– Так точно, венгр. К тому же владелец в прошлом зажиточного хозяйства. Однако еще в сороковом году был арестован за пособничество националистам его отец и осужден на десять лет лагерей. Сам Гергё сумел уйти от прибывшего по его душу наряда и пристал к националистической банде Зебулона, у членов которой руки были по локоть в крови ни в чем не повинных селян, вся «вина» которых заключалась только в том, что они приняли Советскую власть. Эту банду тогда удалось выкосить почти под самый корень, однако смогли скрыться в лесах несколько человек, среди которых был и Таллероши. После чего он словно испарился на многие годы, в селе поговаривали даже, будто он закончил диверсионно-разведывательную школу и все эти годы активно работал на немцев. И вдруг это его появление в родных местах, где о его прошлом до сих пор ходят рассказы, которыми пугают непослушных детей.
Карпухин положил указку на подставку и повернулся лицом к хозяину кабинета.
– И согласитесь, товарищ комиссар, что всё это в данной ситуации наводит на определенные размышления.
Видимо, анализируя услышанное, Смирнов молчал, и Карпухин вернулся на свое место за столом. Все ждали, что за приговор вынесет хозяин кабинета.
– Хорошо, я принимаю вашу версию, что именно группа Таллероши задействована для дальнейшей проводки Вербовщика. Но нам-то от этого не легче. Что именно предлагаете конкретно вы, генерал-майор Карпухин?
– Позвольте, я сам постараюсь изложить план генерала Карпухина, – подал голос Вересаев, – хотя вся разработка и выкладки принадлежат Степану Васильевичу.
– Да, пожалуйста.
– В таком случае буду краток. Генерал Карпухин был совершенно прав, когда сказал, что непредвиденную гибель связника под колесами машины можно обратить в свою пользу. Следующий выход нашего радиста в эфир назначен на десятое апреля, и это дает нам время на оперативную проработку и подготовку операции, которая могла бы дать нам все козыри для дальнейшей игры с Вербовщиком и его резидентом в Мукачево.
– Но ведь резидент-то нам пока что не известен!
– Вот именно, что «пока что». Но он будет нам известен, как только примет условия нашей игры. А он вынужден будет ее принять.
– А если более конкретно? – попросил Смирнов.
– Да, конечно! – согласился с ним Вересаев. – Но то, что я только что сказал, это, должен заметить, не лирическое отступление по ходу пьесы – это все ложится в схему. Так вот. В этот временной люфт до очередного сеанса связи Вербовщика с радистом мы сможем провести якобы плановую войсковую операцию по зачистке лесного массива от тех дезертиров и бандитов, которые не дают спокойно жить и работать ни селянам, ни горожанам, и уничтожить по ходу этой операции группу Таллероши.
– Так, хорошо. И что дальше?
– Что дальше? А дальше еще проще. Так как свято место пусто не бывает и в зачищенные якобы леса тут же возвращаются недобитые банды, а освободившиеся схроны заполняются очередным контингентом тех же дезертиров, уголовников и прочей националистической нечисти, мы запускаем в мукачевский лесной массив уже свою группу «дезертиров», наделив их соответствующими легендами, и уже они, не без помощи, естественно, оперуполномоченных генерала Карпухина, выйдут на «Михая», то есть на мукачевского резидента, заставив его принять условия нашей игры. И когда эти условия будут приняты, Вербовщик с его грузом и сопровождением сам за собой захлопнет подготовленную для него клетку. Без выстрелов и неоправданного риска, который мог бы навредить делу.