В дополнение надо добавить, что это была отнюдь не единственная массовая казнь. Эти драматические события были непосредственно связаны с отзывом из Ольмютца группы «политических» 999-х. Один из них говорил, что в мае 1945 года вновь стали возникать подпольные группы, которые должны были объединиться и добровольно перейти на сторону Красной Армии. Что касается конкретных подробностей, то Отто Радам писал в мемуарах: «20 апреля наша часть оказалась в Силезии поблизости от Цигенхальса. У нас не было винтовок, так как нас по ночам заставляли рыть окопы. Только в конце апреля каждому второму из нас выдали винтовку. С несколькими приятелями мы заняли что-то вроде резервных позиций. 2 мая фельдфебель сообщил нам, что фюрер с окружением погиб в Берлине. Рано утром 4 мая меня и других 999-х собрали перед командным пунктом нашей роты. Там уже находился командир батальона капитан Фишер. В нашем присутствии девятнадцать наших товарищей приговорили к смерти. Несколько солдат, вооруженных автоматами, погнали их в лес. Четверых из них потом повесили на деревьях». Автор говорит о двух группах казненных. Четверых расстрелянных, а затем повешенных, и других 15 солдатах. В дневнике Оскара Мейера есть запись: «4 мая. 15 человек расстреляли за самовольное оставление позиций».
В те дни очень многие из состава 500-го батальона задумывались над бессмысленностью кровопролития. Уже знакомый нам Фернанд Конан воспользовался суматохой, чтобы осуществить давно разрабатываемый план побега: «По поведению наших командиров и той нервозности, которая буквально носилась в воздухе, я понял, что-то произошло. Я уже давно принял решение. При первом же удобном случае я решился на побег. Ночью я стоял на карауле у еловой чащи, в которой обитали партизаны. В ночь с 4-го на 5-е мая 1945 года я выбросил винтовку и помчался в ельник. В меня кто-то выстрелил сзади, возможно, это был один из моих фанатичных конвоиров. Я добежал по лесу до первой же деревни, где спрятался в амбаре с сеном. Это была судетская деревушка Лангенбрюке. Я пытался перевязать рану моим носовым платком. Пуля слегка задела левую голень. Два дня я провел без еды и питья. А затем русский вал обрушился на немецкие позиции. Было слишком рано перебегать на другую сторону. За русскими в деревню вошли чешские партизаны. Только тогда я осмелился покинуть свое убежище».
Выдвинутый нами тезис о том, что волнения в батальоне Фишера были вызваны прикомандированными 999-ми, получает подтверждение в действиях, предпринятых командиром батальона. В своем письме чешским коммунистам О. Мейер писал, что «12 товарищей из батальона внезапно были разоружены и переданы в руки полевой жандармерии». В его дневнике говорилось: «6 мая. Внезапно разоружены 12 «политических» из числа 999-х. Переданы в жандармерию 1-й лыжно-егерской дивизии. 7 мая. Полевые жандармы отвели их в перелесок у Фрайвальдау».
Нечто подобное описывал Отто Радам. Но до сих пор непонятно, был ли это один и то же случай или все-таки разные. «6 мая. Я и еще 12 приятелей приговорены к смерти. Мы переданы в руки жандармерии для приведения приговора в исполнение. Я обязан ротному командиру жандармов, что он не стал убивать нас в тот же день. Видимо, он намеренно затягивал этот процесс. Он понимал, что война проиграна. Но так как мы были коммунистами, то гитлеровские палачи хотели нам отомстить. Но ночью началось спешное отступление. К нам приставили четырех ефрейторов и обер-ефрейторов, которые были вооружены пистолетами-пулеметами. Но и они сами были заинтересованы в том, чтобы вернуться домой к семьям. В итоге нам удалось удрать, когда конвоиры отвлеклись». В то время как Отто Радам вместе с берлинцем Вернером Мюллером-Гриммом оказались в советском плену, Оскар Мейер вместе с двумя коммунистами (Гансом Ленертом и Генрихом Кроне) укрылись в безопасном месте. О судьбе других антифашистов ничего не известно.
Даже если от нас укрылись некоторые подробности последних дней существования батальона Фишера, то все равно можно прийти к выводу, что 999-е дестабилизировали (насколько могли) обстановку в нем. Впрочем, даже в последний день войны батальон продолжал «функционировать». Хост X. писал: «Рано утром 8 мая 1945 года наша артиллерия выпустила последние снаряды. Русские, видимо, полагали, что мы предпримем вылазку, а потому отошли со своих позиций. Это позволило нам перейти на новые позиции. Как только мы их заняли, то прибыл командир и сообщил, что ко вторнику мы должны были оказаться в Кёнигсграце за Эльбой. Смертельно усталые люди должны были преодолеть около 100 километров! Мы не понимали, что происходит. Говорили, что русские обошли нас, и мы рисковали попасть в окружение. Мы выкинули все, что могло помешать нашему марш-броску. Оставили только личное оружие и небольшой боезапас да пару гранат. Мы представляли, что из котла был выход, у которого стоял офицер и указывал дорогу домой!»