Свидетельница произошедшего, Сьюзан Гиларди, 17 лет, жительница Маунт-Киско, сказала, что она была следующая в очереди, когда Дрейк потребовал, чтобы она и все остальные легли на пол. По её словам, Дрейк закричал: "Я художник, а не клеймовщик скота". Затем он повернулся к лежащим на полу людям и сказал, что для них смерть – лучше, чем получение татуировки.
Мистер Дрейк снимал дом с двумя другими почтовыми служащими. Они в настоящий момент разыскиваются для допроса по делу украденных компьютерных паролей Глобал-1, которые на момент инцидента имел в распоряжении мистер Дрейк.
ГЛАВА 6
Красные полицейские мигалки освещали улицу за окном спальни Кейлы. Она сидела у него, не включая свет, не желая привлекать и доли внимания. Огни мерцали у соседнего дома, и девушка могла видеть, как полицейские обыскивают комнаты. Из дверей в наручниках вывели двух соседей Джина.
Девушка вспомнила Джина и его китайские сигареты, как он моргал нервно, как переменчиво кричал на пса. Этот парень определённо точно съехал с катушек… но было в нём и что-то такое, что нравилось Кейле, нечто дружелюбное. Что подтолкнуло Джина к краю?
Отвернувшись от окна, девушка легла на кровать и закуталась в одеяло. Красные огни всё так же кружились по стенам её тёмной комнаты.
Задрожав, Кейла расплакалась, и как раньше, потеряв отца, теперь она ревела из-за Джина. Слёзы полнились чувством одиночества, разочарования и страха. Казалось, они никогда не перестанут литься из глаз.
Неделю спустя Кейла забиралась по металлической лестнице на второй этаж мотеля на Девятом шоссе, где теперь жила Эмбер с родителями. Подруга ждала её, стоя на металлических мостках напротив комнаты.
– Привет, – заметив Кейлу, она слабо улыбнулась.
– Хай, – девушка поприветствовала подругу в ответ.
Облокотившись о перила, они смотрели на проносящийся внизу поток машин. Ночь уже почти вступила в свои права, в тёмном небе затухали последние лиловые полосы.
– Как всё прошло? – спросила Эмбер.
– Никак, – отозвалась Кейла. Сегодня весь день девушка провела в поисках работы. Пару недель назад её мать уволили из больницы – как раз когда был день рождения Кейлы и те выстрелы. С тех пор у них с деньгами было туго. Оказалось, что у родителей не имелось никаких сбережений. И когда они потратили последний электронный вклад матери, то остались без единой копейки.
– Так как штрих-кода у меня нет, я в полном провале, – сказала она Эмбер. – Никто даже говорить не хочет, если предварительно не может идентифицировать личность.
– Просто сделай эту дурацкую татушку, – посоветовала Эмбер.
– Как ты только можешь говорить такое после того, что случилось с твоей семьёй? В штрих-кодах твоих родителей есть нечто, так вас подкосившее, что вам даже в отелях номер не дают, ребят!
– Да что ты говоришь? – издевательски хохотнула подруга. – Это заведение – такая помойка, что здесь даже не имеется сканера. Только потому нам удалось сюда заселиться. Родители заплатили за номер маминой норковой шубой. На следующей неделе придёт очередь её платинового Ролекса. За то чтобы жить в дешевейшей дырище города мы отдаём многие тысячи.
– Разве тебе не хочется знать, почему так происходит? – спросила Кейла. – Очевидно же, что оно имеет какое-то отношение к штрих-коду.
– Хочется, конечно! – взорвалась Эмбер. – Думаешь, я от этого тащусь? Папа все связи подключил, пытаясь выяснить, почему его штрих-код такой "бракованный". И угадай, что теперь.
– Что?
– Скорей всего, он потеряет работу. Коллега передал слухи.
– Жуть какая! И что вы делать будете?
Эмбер мотнула головой в сторону Ягуара отца и матушкиного внедорожника, припаркованных внизу на стоянке.
– Всё, что у нас есть, кроме мебели, мы впихнули в машины. Пожалуй, пока вещи не закончатся, можно продолжать их распродавать. Моя двоюродная сестра предложила пока пожить у неё, но никому из нас не хочется ехать. Она подалась в какую-то новую религию, члены которой не верят в удовольствия.
– Совсем-совсем?
Эмбер кивнула:
– Никакой музыки, макияжа, пиратских программ. Ничего.
– Ты шутишь! – воскликнула Кейла.
– Хотела бы я, чтоб это было шуткой, – она замолчала на некоторое время, следя за проезжающими мимо машинами, а потом продолжила: – Но знаешь, Кейла, у многих нет никаких проблем с этими тату. Может, ты одна из них? Я сегодня прочитала в газете одну статейку. Говорят, что подростков, которые не сделали штрих-код, но им уже исполнилось семнадцать, собираются привлекать к ответственности, если поздним вечером поймают на улице. Тебя оштрафуют за отсутствие надлежащего удостоверения личности.
– Власти всё твердят, что собираются, но на деле так и не приступают к исполнению, – не согласилась Кейла. – Не могут. Нет такого закона, в котором говорится, что ты обязан получить штрих-код. Они не имеют права даже арестовать тебя.
– Кейла, я не знаю, почему ты так упёрлась, – закричала Эмбер. – Тебе необходима татушка. Признай это!
– Стрельба на почте – это было, словно… словно предупреждение, – пояснила она.
– Это просто совершённый сумасбродный поступок! – сказала Эмбер. – Нам повезло, что ты отошла именно тогда. Мы стояли как раз у того окна и сейчас, возможно, были бы уже мертвы, если бы ты не сбежала. Но это не так. Мы живы, а "остаться в живых" означает, что тебе нужен штрих-код.
– Почему Джин Дрейк поднял всю ту шумиху вокруг штрих-кодовой татуировки? Почему он сказал стоящим в очереди людям, что им лучше умереть? – оспорила слова подруги Кейла.
– Понятия не имею! Потому что он был психом!
– А может, он узнал о штрих-коде что-то такое, что свело его с ума. Как… как… моего папу.
– Прости. Я не хотела сказать, что твой отец был психом. Я не то имела в виду.
Кейла отвела взгляд в сторону:
– Ничего. Я принимаю за вариант, что он, возможно, был психически болен. В конце концов, папа покончил с собой. И, я полагаю, бабушка Кэти умерла в заведении наподобие психушки. Никто не говорит об этом.
– А твоя мама знает? – спросила Эмбер.
– Возможно, – предположила Кейла. – Но в последнее время она или пьяна, или на успокоительных, или всё сразу и вместе. С ней невозможно говорить.
Из комнаты мотеля донеслись сердитые крики.
– Мы не будем жить с этим старым придурком! – возмутилась миссис Сорн.
– Прекрасно, значит, для тебя лучше подыхать с голоду? – заорал в ответ мистер Сорн. – Джейк сказал, что моя работа под угрозой.
– Да не уволят тебя. Уже становишься параноиком! – отозвалась миссис Сорн.
Послышался хлопок двери, и всё затихло. А потом девушки смогли услышать, как мать Эмбер рыдает в комнате.
– Они теперь постоянно ругаются, – сказала Кейле подруга. – Боже, я надеюсь, нам не придётся жить с кузиной Эмили. Она же с планеты Свихнутых. Кроме того, она живёт в Неваде.
Кейла схватила Эмбер за запястье:
– Невада? Но это же слишком далеко. Я никогда не увижу тебя снова. Нет, не надо уезжать. Можешь жить у меня.
– А что на это скажет твоя мать? – спросила Эмбер.
– Мама даже не заметит, что ты там, – уверила её Кейла, презрительно усмехнувшись. – Она половину времени даже не знает, что я дома.
– Погано, – мягко заметила подруга, – потому что мне всегда нравилась твоя мама. Знаешь, я думала, что она милая.
Из комнаты на мостки вышла миссис Сорн, глаза её покраснели.
– Эмбер, нам с отцом надо с тобой кое о чём поговорить, – она заметила Кейлу и кивнула. – Прости, семейные обстоятельства.
На следующий день по пути из школы Кейла вновь направилась на поиски работы. Никто, казалось бы, не горел желанием нанять девушку без штрих-кода.