Вскоре он мне пишет: “Мне очень интересны все Ваши работы (а о 5-<стопном> хорее Блока в особенности, потому что Блоком мне приходится заниматься часто), и у меня для них всегда найдется и желание, и время. <…> А я Вам, когда Вы окажетесь в Москве хотя бы на несколько дней, с удовольствием покажу то, что у меня есть написанного и не напечатанного” (15.4.66).
Надпись на первой подаренной книге “Федр и Бабрий” уже согрета душевным теплом: “Вадиму Соломоновичу Баевскому сердечно и дружески от сочинителя. М.Г. 14.2.71”. Дальше появляются надписи, показывающие все возрастающую меру нашей близости. На книге “Современный русский стих: Метрика и ритмика” (М.: Наука, 1974) сделана надпись: “Дорогому Вадиму Соломоновичу Баевскому с любовью и восхищением. М. Гаспаров. 2.9.74”. Я написал рецензию на эту книгу под заглавием “Выдающийся труд о русском стихосложении” для львовского издания “Вопросы русской литературы”. После небольшой заминки она была принята. А в печати в 1976 г. я с изумлением увидел свою рецензию под купированным заглавием “Труд о русском стихосложении”. Дело было, разумеется, не в Гаспарове: тогда его еще мало кто знал. Разумеется, и не в качестве его книги: мало кто ее читал и мог оценить. Просто, согласно расхожим представлениям того времени, книга о стихосложении выдающейся быть не могла. Эту монографию Гаспаров защитил в ИМЛИ в 1978 году как докторскую диссертацию. И особо благодарил меня: моя рецензия при организации защиты ему очень пригодилась. ВАК тогда при защите докторских диссертаций на наличие рецензий обращал специальное внимание. Меня и позже, при выдвижении Михаила Леоновича на какие-то премии и в Академию наук, просили написать характеристику его научной деятельности в области теории стиха; я несколько раз делал это с особенной радостью.
Полностью привожу открытку от 15 января 1990 г. В Латвии коллеги издали сборник трудов Михаила Леоновича и попросили меня написать о нем. Приводимое далее письмо — отклик на полученную Михаилом Леоновичем книгу (О создателе этой книги <Предисловие к кн.> // Гаспаров М. Л. Русский стих. Ч. 1. Даугавпилс, 1989): “Дорогой Вадим Соломонович, мне принесли пакет из Даугавпилса, и хоть мне было смешновато читать в начале про живого классика и страшновато в конце про великую Цепь Бытия, но эти чувства были ничто по сравнению с безмерной тронутостью Вашим добрым мнением обо мне. Чем оно незаслуженней, тем дороже для меня. Мы уже старые однополчане стиховедения, и хотя охота и неволя разносят нас в разные неожиданные стороны, я рад, что наше товарищество — мне очень хочется сказать: дружба — живо, как и вначале. Простите за высокий синтаксис — это не от недостатка, а от избытка. С любовью, Ваш М. Гаспаров. Низкий поклон Эде Моисеевне”.
На форзаце первого тома “Избранных трудов” (М., 1997) Михаил Леонович поместил сразу два письма; одно на вклеенном листе, другое прямо на книге. На вклеенном: “Дорогой Вадим Соломонович, передайте, пожалуйста, Вашим аспиранткам Н. В. Кузиной и И. В. Романовой, что соросовские гранты им только что утверждены. На курсы лекций гранты пока еще окончательно не утверждались, но что Ваша заявка пройдет, нет никаких сомнений. Спасибо Вам за все, и всего Вам самого хорошего. Ваш М. Г.”. На книге: “Дорогой Вадим Соломонович, простите, что здесь так мало нового: исправлять поздно, писать заново нет ни времени, ни сил. Такой уж возраст. Издатели начали с научно-популярного тома, а том “О стихе” еще не прошел корректуры. Будьте благополучны! Любящий Вас М. Г. VI.97”. На втором томе надписи нет, а заключительный том трехтомника избранных трудов, содержащий работы по теории и истории стиха, я получил с надписью: “Дорогому Вадиму Соломоновичу — довесок, дорогой нам и немногим. С благодарностью за книжку и за все, все, все — Ваш М. Гаспаров. I.98”. Что касается благодарности, я думаю, что, отправляя мне эту книгу, Михаил Леонович вспомнил, как я старался ему помочь при защите докторской диссертации.
Мы с Михаилом Леоновичем, прикованные своими болезнями он к Москве, я к Смоленску, выполняли небольшую совместную работу. Когда я прислал ему свою часть, он ответил мне письмом, в котором кроме слов одобрения были такие слова: “Дорогой Вадим Соломонович, больше всего преклоняюсь перед Вашей работоспособностью: мне для такой работы понадобилось бы, я не знаю сколько времени” (23.11.2004).