Я учился, что называется, на совесть.
Военное дело увлекало меня. Очень хорошо помню первую ночь в карауле. Я стоял на посту у склада с боеприпасами. Склад был расположен на берегу небольшого озера. Часа в два утра я увидел в воде какой-то темный предмет. До боли в глазах напряг зрение, и мне показалось, что это плывет человек. Крикнул:
— Стой!
Темный предмет продолжал плыть к берегу. «Это диверсант!» — мелькнуло в голове. Дал предупредительный выстрел, потом четыре пули одну за другой послал в плывущего.
Мои выстрелы послужили сигналом тревоги. На пост прибежали начальник караула, разводящий, караульные. И каково же было удивление всех, когда темным предметом оказалось обыкновенное бревно. Товарищи от души смеялись. Я был смущен.
Утром в нашу казарму пришел командир полка, построил роту и сказал:
— Ночью на посту номер три произошло происшествие. Рядовой Самсонов увидел в воде предмет, который принял за диверсанта. Сделав предупредительный выстрел, Самсонов четыре раза затем выстрелил по воображаемому диверсанту. Сегодня я осмотрел бревно, которое часовой принял за нарушителя. В бревне четыре пулевых пробоины, в двух и трех сантиметрах друг от друга. За меткий, хладнокровный огонь объявляю рядовому Самсонову от лица службы благодарность.
Я, стоя на посту, о благодарности, конечно, не думал. Я знал, что мне доверено беречь покой моей страны, знал, что у родины есть недруги и враги, и был начеку. А когда показался этот темный предмет, сделал то, что должен был сделать на моем месте каждый. Выстрелы мои, правда, оказались очень меткими. Но это не было неожиданностью, ни для меня, ни для товарищей. Недаром я учился в стрелковом кружке Осоавиахима, недаром чуть ли не каждую свободную минуту тратил на тренировку с учебной винтовкой, на изучение баллистики.
Всякий упорный труд приносит свои плоды. Вспоминается, например, такой случай. Наша рота вышла в поле на тактические учения. Один взвод был условно поставлен в оборону, два взвода вели наступление. Однако наступающая сторона не может сделать ни одного шага вперед без разведки. Надо было узнать, где «противник» расположил свои огневые точки, в каком порядке построены им окопы и ходы сообщения, какова его бдительность. Командир роты послал на разведку группу бойцов во главе с младшим командиром Анисимовым. Анисимову нужен был помощник, и его выбор пал на меня.
Анисимов сказал:
— Мы с вами хотя и на учении, но будем действовать, как на войне. Прошу делать все то, что буду делать я, и внимательно слушать мои команды.
Теневой стороной сопки Анисимов провел нас к оврагу. По дну его проходила тропинка. Я и другие товарищи пошли по ней. Младший командир остановил нас.
Тропа наверняка «минирована», а может быть, что и находится под наблюдением «противника».
И мы пошли по зарослям дикого винограда. Колючий кустарник больно цеплялся за руки, царапал лицо. Открытые места разведчики преодолевали ползком. Пот разъедал спину, мокрыми стали гимнастерки. Оружие казалось в два раза тяжелее обычного. Кто-то захотел закурить. Анисимов категорически запретил.
— На боевом задании не курят.
И вдруг впереди оказалась вода. Целое озеро мутной дождевой воды.
— За мной! — тихо, но властно скомандовал Анисимов.
Я вошел в воду за командиром. В иных местах вода доходила до груди.
Мокрые, оборванные и усталые, мы повалились на траву, а наш командир поднялся наверх. Прошло несколько минут. Анисимов махнул рукой — ко мне!
— Смотрите, Самсонов! — шепнул командир, и я чуть не воскликнул от удивления. Перед нами лежал обратный скат сопки. Здесь и там на нем работали солдаты «противника».
Часа через два с полным планом обороны разведчики возвращались назад. Анисимов и тут остался верен своему завету «действовать, как на войне». Он не повел нас прежним путем.
— «Противник» мог обнаружить наши следы и устроить засаду, — объяснил командир.
Обратный путь был еще более труден и сложен. Мы карабкались по камням, переползали поле по-пластунски, по тонкому бревнышку перешли через горную речку.
Вечером наши силы атаковали «противника» и «малой кровью» добились победы.
Год прошел в походах, на стрельбищах, в карауле. Я загорел, физически окреп. Осенью 1938 года, после известных событий на озере Хасан, меня направили в школу младших командиров.
Школа младших командиров в армии — это школа, которая воспитывает и формирует опытный младший командный состав, людей, подобных Анисимову.
Чтобы сказать солдату «делай, как я», надо самому постичь в совершенстве солдатское искусство. Младший командир в армии должен быть одновременно и блестящим стрелком, и ловким разведчиком, и хорошим сапером, и примерным строевиком, и т. д.