Ежедневно у радиорубки можно встретить несколько лиц, жаждущих послать домой телеграмму. Они пристают к Надежде Яковлевне:
— Пошлите, пожалуйста. Необходимо. Дома беспокоятся.
Надя берет телеграмму и читает:
— «Люблю помню целую пиши Ваня».
— Слушай, — возмущается радистка, — ведь только позавчера ты послал точно такое же послание. И опять… Ну где я буду ловить Ленинград? Теперь уж очень далеко.
— Надежда Яковлевна! Пожалуйста!
И вот начинается ночная вахта радистки Румянцевой. Где-то еле слышно в наушниках отзывается Ленинград. Надя упорно связывается с ним до тех пор, пока Ленинград не примет всех радиограмм «Гдова».
Если же из-за атмосферных условий Ленинграда не слышно, то Надя ищет советские суда, идущие в разных морях, и через них передает многочисленные слова экипажа «Гдова». Если бы не было ежедневной связи с Ленинградом, жилось бы очень грустно. Точка, точка, точка, тире, две точки, — выстукивает ключ.
— Ленинград, ты слышишь нас?
И в наушниках из сумасшедшего воя в эфире вырывается:
— Я вас слушаю, «Гдов».
Подходим к Вест-Индским островам. Мы должны пройти проливом Мона, между островом Пуэрто-Рико и Гаити. После двенадцатисуточного перехода океаном, имея только астрономические наблюдения, очень важно выйти прямо на пролив. Если мы так выйдем, то наши определения безукоризненны и точны. Штурманская честь поставлена на карту!
Утром на «пляже» Андрей Федорович громогласно заявил:
— Кто первый откроет берег, тому дарю бутылку шампанского.
Экипаж потерял спокойствие. Конечно, дело не в бутылке с вином. Важно было открыть землю. Быть современным Колумбом! А главное — спортивный интерес.
Тубакин предложил мне:
— Давай открывать берег вместе. Пока я обедаю, ты будешь смотреть, а потом я залезу на мачту и буду искать землю. Идет?
— Давай, — согласился я.
Когда я вышел на палубу, на полубаке и на мачте сидели полуголые люди с биноклями и пожирали глазами затуманенную полоску горизонта. Я тоже вооружился биноклем, но в течение двух часов не увидел ничего.
Боцман забрался на самую стеньгу мачты. Долго он наблюдал, но открыть берег ему также не удалось. Уже все наблюдатели разошлись. Уже давно должны были показаться горы Пуэрто-Рико, но желанного берега никто не увидел.
— Да, видно, не придется мне, как Колумбову матросу, закричать: «Земля, земля!» — сокрушенно сказал Павел Васильевич и пошел отдыхать.
— Кажется, буду пить шампанское я сам, — пошутил капитан, не сходивший все время с мостика. И тут же закричал:
— Вижу берег! Несите шампанское!
Все бросились наверх. Едва заметно, черной узенькой полоской на горизонте виднелся берег. Принесли шампанское. Желающих поздравить с «открытием Вест-Индии» нашлось человек двадцать. Хлопнула пробка и улетела далеко в океан. Капитан налил по наперсточной рюмке и сказал:
— Хотя по праву я должен был бы выпить эту бутылку сам, но ввиду того, что вы все так усердно смотрели вперед (хотя и ничего не видели), я угощаю всех. Да здравствует советское мореплавание!
— Ура! — закричали все, опрокидывая «наперстки».
Традиция была соблюдена.
— А теперь напишите широту, долготу, дату и название судна. Запечатайте записку в эту бутылку и бросьте в океан. Может быть, через несколько лет ее прибьет к берегам Африки, если она не будет проглочена акулой, — заключил капитан.
Сейчас же приготовили записку, и через секунду на легкой ряби воды закачалась зеленая бутылка.
Тем временем берег все приближался и приближался. Уже можно было различить высокие пальмы, белые тропические жилые дома и маяк «Банкуэт», расположенный в густой зелени. Определения наших штурманов оказались блестящими, и только дымка берегового тумана не дала возможности горам открыться вовремя. С берега неслись душистые запахи тропиков. Пуэрто-Рико — экзотический остров.
Каких только прелестей нет на этом кусочке земли! Бананы, ананасы, кокосы, какао, кофе, сахар… Даже ром. Все производится на этом острове. И между тем самая жестокая эксплуатация царит на плантациях Пуэрто-Рико.
«Гдов» проходит широким проливом Мона. Стемнело.
— Открылся маяк на носу! — докладывает впередсмотрящий.
Это светит маяк острова Мона, расположенного в середине пролива. Дойдем до него и ляжем курсом на Панамский канал, пройдя Карибское море за три с половиной дня.