Возле тропинки, ведущей к домику, он остановился. Сквозь закрытые шторы пробивался слабый свет, только освещенная кухня придавала ему жилой вид.
— Всего только десять часов, — прошептал он. — Стыдно отказываться от такого вечера.
В свете уличных фонарей Молли встретила его взгляд. Она будет дурой, если пригласит его зайти. Ведь понятно, что тогда может случиться.
— Хочешь кофе? — робко предложила она.
— Может быть.
Молли закрыла глаза и дала провести себя по садовой дорожке. Чему быть, того не миновать.
Ключ не желал попадать в скважину, и Джеку пришлось помочь ей. Он тоже не сразу справился, но наконец они вошли, и дверь с тихим щелчком закрылась.
— Молли.
Ее охватила паника. Нельзя, нельзя заниматься сексом с человеком, которого она едва знает.
— Молли, прекрати.
— Что прекратить? — сказала она, вцепившись в ручку чайника.
— Я не собираюсь ничего делать. Я только хотел подольше побыть с тобой. Не пугайся.
Она неловко засмеялась.
— Я и не пугаюсь, Джек, — заверила она. Включила чайник, достала две кружки и поставила на стол. — Садись. Будь как дома.
Так он и сделал — сел в угол одного из двух диванчиков, заложил ногу за ногу, закинул руку за спинку. Он не стал включать лампу над головой, только слабый свет маленькой кухонной лампочки проникал сюда издали, и Молли не могла прочесть выражение его лица.
Руки ее дрожали от странного чувства, которое не посещало ее годами.
Что это? Предчувствие? Голод?
Распутница, обругала она себя. Неспроста ее пугает та сила, что притягивает их друг к другу.
Она протерла стол и подала кофе, себе — слабый и с молоком, ему — черный и крепкий. Инь и ян, день и ночь, свет и тень.
Он приподнялся, пригубил кофе; она опустилась на другой диванчик и судорожно вцепилась в кружку.
— Ужин был превосходный, — услышала она свой голос в напряженной тишине. — Спасибо.
— На здоровье. Спасибо, что посидела с Никой.
Она через силу засмеялась.
— Ты мог отвести ее в детский сад, сэкономил бы целое состояние.
— Тогда не было бы и вполовину так хорошо и весело.
— Это верно. — Рука ее дрогнула, кофе пролился, и она поморщилась. — Черт, — буркнула она и встала за тряпкой одновременно с Джеком. Она протянула руку и случайно ткнула ему в ребра; он поморщился. — Извини! — воскликнула она. — Там как раз царапина?
Криво криво усмехнулся.
— Точное попадание. Ничего страшного.
— Дай посмотрю. — Молли выдернула его рубашку из брюк и задрала ее.
Кожа была содрана, и по телу тянулась широкая царапина длиной с ее руку. Рана выглядела глубокой, и Молли, не раздумывая, наклонилась и приложилась к ней губами.
Он замер, и она отпрянула.
— Извини, — пробормотала она. — Я не подумала. Просто привычка, я всегда так делаю с детьми.
Его глаза смеялись.
— У меня все болит, — нежно сказал Джек, — целуй меня лучше, Молли.
Сдержаться она не могла — со сдавленным вздохом она отдалась в его руки, стараясь не задевать рану. Он осторожно держал ее в объятиях, его губы скользнули по ее губам, сбежали на нежную кожу шеи, проверили пульс, бьющийся под подбородком как птица в клетке. Язык ласкал ее, вызывая дрожь во всем теле, и из позабытого уголка сердца вырвался слабый стон желания.
— Молли, — простонал он, и его дыхание обожгло ей шею, и губы, на этот раз требовательные, опять нашли ее губы, и язык пронзил их. Она дала ему то, чего он хотел, ее руки скользнули вверх и обхватили его голову, пальцы вплелись в мягкие, шелковистые волосы.
От него пахло кофе и мятной жвачкой, рот его был искусный и порочный, он вызывал в ней желание, с которым она, казалось, давно простилась. Молли прогнулась, его руки скользнули по ее телу, накрыли холмики грудей, и он со сдавленным стоном оборвал поцелуй.
— Я хочу тебя. — Его горячее дыхание касалось ее рта, грудь вздымалась от сдерживаемой страсти. — Останови меня, Молли, — взмолился он. — Это безумие.
— Нет, — прошептала она и снова притянула к себе его голову; губы стыли без его губ. — Люби меня, Джек. Пожалуйста.
Он застонал и отпрянул.
— Нет, Молли. Мы не можем.
— Пожалуйста…
— Молли, ты забеременеешь.
Это отрезвило ее, как ничто другое.
— О Господи, — содрогнулась она; ноги подкосились, и она плюхнулась на диван.
Он сел рядом, одной рукой обнял ее за плечи, другой сжал обе ее руки.