А вот с катером все проще, он мой целиком и полностью, и если удастся его загнать за реальную цену, то на эти бабки можно неплохо устроиться. Вот, например, продав среднюю машину в две тысячи третьем, на вырученные деньги вполне реально безбедно прожить год, а ведь катер стоит гораздо дороже. Масштаб цен, он всегда один, поэтому если все срастется, кочегарить я больше не буду, с меня хватило. Да, так получается, что катер лично для меня интереснее корабля, будет очень печально, если я не сумею его сохранить.
Но что-то я совсем расслабился, неплохо бы проконтролировать наших квартирантов, допиваю чай, церемонно благодарю Диану за обед, и доставая из кармана компас, лезу в кладовку. Зараза, опять он не фурычит, вот терпеть не могу неисправную технику, никогда нельзя на нее положиться, как на жулика. Потряхиваю и кручу компас и так, и этак, нет, он ведет себя как обычный географический прибор, и отказывается включать мозги.
Проверяю запертых пиратов в ручном режиме, прихватив автомат, осторожно подхожу к заваленной двери и прислушиваюсь к происходящему за ней. А за дверью слышится мутная возня, она слегка подрагивает, словно ее толкают изнутри, да и не словно, а точно толкают. Аккуратно вставляю ствол автомата в зазор между наваленными мешками, и даю длинную очередь, проворачивая автомат из стороны в сторону, насколько позволяют мешки, и сразу отскакиваю назад и вбок. На той стороне слышится стандартный вскрик и стук падения, чудненько, получилось кого-то зацепить, и к двери они теперь полезут с оглядкой.
На кухне Диана встречает меня растопыренными глазами.
- В кого ты стрелял, там еще есть злодеи?
- Нет там никого, ты же видишь, я спокойно хожу по кораблю, и никого не боюсь, я просто проверил автомат.
Хреново, я ее успокоил, но если она сама решит погулять по кораблю, подойдет к двери, за которой скребутся, а в нее выстрелят? Придется следить за ней, и держать ее под рукой, далеко от себя не отпуская.
А пока взглянуть на мой личный катер, как он там поживает, и не побило ли его, волнение все усиливается. Нет, с катером все в порядке, его отнесло от борта корабля метров на двести, насколько позволяла веревка. Неожиданно замечаю в километре низкий берег, вот зараза, нет привычки осматривать горизонт, конечно, берег всегда был там, и это плохо, как бы меня к нему не вынесло, надо будет посматривать. Да и вокруг осмотреться, но нет, больше ничего интересного не вижу. Но раз я сейчас за капитана, не нужно тупить, во-первых, следить за берегом, во-вторых, на ночь зажечь огни. Машины на корабле остановлены, то ли сама команда, то ли пираты позаботились, а может, машины встали из-за отсутствия пара, кочегарки-то потухли. Как бы то ни было, корабль обездвижен и обесточен, притом, что намечается неясной силы шторм, и берег под боком.
Остаток дня до вечера проходит в нарастающей тревоге, корабль ощутимо приближается к берегу, и необходимость тормозить его в этом движении вырисовывается все сильнее. Как это сделать? Бросить якорь, конечно. Поковырявшись чуть не с полчаса, разбираюсь с механизмом блокировки якорной цепи, и ставлю корабль на ручник, дожидаюсь, пока торчащая из воды цепь натягивается, разворачивая судно вокруг якоря. Подбираю на капитанском мостике замеченный ранее бинокль, выбираюсь снова на палубу и оглядываю смутные дали. Неожиданно выясняется, что наш неприкаянный кораблик болтается во вполне оживленном районе, и на берегу имеются маленькие домики, и в море на горизонте в трех местах замечаю дымы. А пока я шарил биноклем по горизонту, корабль развернуло полностью, и он остановился, натянув якорную цепь. Катер отнесло дальше, насколько позволила веревка, и теперь побиться о корабль он никак не мог, отлично, теперь можно слегка расслабиться.
Диана ведет себя образцово, сумев занять себя осмотром капитанской каюты, капитанского мостика и спальни матросов. А уже вечером, после постановки корабля на якорь я подошел к ней, чтобы вместе сходить в грузовой трюм и узнать, что же все-таки везет корабль.
- Диана, погоди пока ковыряться в этих шкафах, пойдем, сходим в трюм, мне всегда было интересно, что же мы везем.
- Конечно, это же теперь все наше! - Сходу врубилась девочка в суть дела, впрочем, и по шкафам она лазила с целью посмотреть, что же ей досталось в наследство от экипажа. - Пойдем, посмотрим, хотя я и так знаю, я думала, что корабль везет рис, все китайские корабли возят рис. Или чай. Но больше рис. Но у нас рис только на камбузе. А радист Чень сказал мне, что на корабле каучук. Это из него резину делают.
- Каучук?
- Ага, и еще немного олова, и совсем немного железяк, а так почти на всем корабле каучук.
После этой исчерпывающей информации маленькой разведчицы в трюм я не пошел, а повел Диану ужинать, и спать.
Ветер все больше усиливался, волны росли в размерах и все сильнее ворочали корабль, раскачивая его все больше. Временами налетал дождевой шквал, но только изредка, в остальное время в воздухе висела мелкая водяная пыль, оставлявшая на губах соленый привкус, но при всем при том было вполне тепло. В быстро сгущающихся сумерках я последний раз за день сходил по раскачивающейся палубе посмотреть на якорь, а потом на катер, все было нормально, и успокоившись результатами осмотра я отправился спать в капитанскую каюту. Диана устроилась на кровати, а я набросал принесенные из матросской спальни матрасы на пол, и развалился на них.
Утром вставать не спешу, ибо не хочется покидать теплое уютное гнездышко, ночью похолодало, и я закутался в невостребованное с вечера лежащее рядом одеяло. Диана тоже не проявляет признаков жизни, хотя я несколько раз окликаю ее, и это несколько напрягает, но не сильно, спит и спит, чего от ребенка просить. Больше беспокоит погода, раскачивающая корабль гораздо сильнее вчерашнего, надо вставать и смотреть на море, чего это оно так разбуянилось. И на пиратов, о которых напрочь забыл, это еще важнее, впрочем то, что они о себе не напоминают, очень добрый знак.