— Что с ними будешь делать? — спросил Маркел.
— Домой возьму, попробую посадить. — Он сжал в кулаке шишку, снова разжал. — Слышишь, будто стонет, что ее от матери-сосны забрали. Ну ничего, не плачь, — сказал он шишке, — мы из тебя новое дерево вырастим. Что, думаете, не вырастет?
Ванюш вернулся.
— Из села телеграмма, — сказал он, — беспокоятся, что долго задержались. Надо ответить.
— Не забудь моей милой от меня привет написать, — пошутил Ягур: все знали, что милой у него еще нет.
Ванюш пошел на почту, оттуда на лесопильный комбинат, поговорить с директором. Но директора не было. В его кабинете сидел незнакомый мужчина, очень худой, с блестящими очками на длинном прямом носу.
— Не сможете отпустить хоть бы центнер овса лошадям? — спросил его Ванюш.
— Овес, говоришь? — удивился мужчина. — Надо бы пораньше обратиться, кончается рабочий день. Все домой спешат, завтра же праздник песни, со всей округи народ в Шемуршу съезжается. — Он нажал кнопку звонка. Вошла девушка в белом платье и в белых туфлях.
— Николай Николаевич, вы меня звали?
Она была похожа на русскую: нос прямой, белолицая, светловолосая, голубоглазая.
— Вот этому парню как-то помочь надо. Может быть, вместе с ним сходишь к кладовщику? — Николай Николаевич написал несколько слов на листке бумаги и протянул Ванюшу. Ванюш прочел подпись: «Заместитель директора».
— Извините за беспокойство. Большое спасибо, — поблагодарил Ванюш.
— В жизни все случается, — сказал Николай Николаевич. — Когда я с фронта возвращался, ночевал у одного старика в вашем селе. Звали его Хвадей, фамилия Кириллов. Он меня как родного сына встретил, угостил, велел истопить баню для меня. Замечательный человек. Здоров он?
— В прошлую зиму скончался. Всем селом с почестями хоронили.
— Жаль старика. — Николай Николаевич встал из-за стола и неловко покачнулся. Ванюш увидел, что он на протезах.
— У него, мне помнится, сын и дочери есть, передай им от меня привет. Скажи — от русского солдата, безногого…
— Непременно передам. — Ванюш сердечно пожал руку Николаю Николаевичу.
Вместе с девушкой они пошли по заводскому двору.
— Хороший человек ваш заместитель директора, — сказал Ванюш.
— Очень даже. Жаль, с ногами у него так… Да и другое горе ему выпало: жена под бомбежку попала в Белоруссии, сын тоже погиб.
— Да, что война наделала… Сколько людей загубила, разорила народ. Не будь войны, разве бы мы ездили на тощих лошадях да овес клянчили? — невесело сказал Ванюш.
— Теперь многие приезжают сюда на таких лошадях, даже доски не могут увезти, машину нанимают. — И прибавила равнодушно: — Да разве стоит из-за этого расстраиваться? Я знаю, сама жила в колхозе. Там часто скотина издыхает.
Ванюш удивился.
— Да ведь это очень плохо, — серьезно сказал он.
— Конечно, плохо. Потому я и ушла оттуда, чтоб глаза не видели…
И вдруг она спросила:
— Вас Ваней зовут? Вы любите песни петь?
— Да, меня в деревне зовут Ванюш. Откуда вы знаете, что я люблю песни петь?
— Вчера подслушала, как вы пели. Я ведь живу с вами по соседству.
— А, вот оно что! Точно, пели мы вчера, новую песню учили…
Они дошли до амбара — высокого, просторного. Дверь была просто заложена, не заперта, — значит, кладовщик был где-то поблизости. Девушка побежала его искать. Ванюш присел на бревно и сразу почувствовал усталость в ногах, ломоту во всем теле — лучше бы и не садиться.
Вместе с девушкой подошел мужчина в клеенчатом плаще со связкой ключей в руке. Сказал неласково:
— Пораньше бы пришли…
— Ладно уж, лошади у них голодные, — заступилась за гостя девушка.
— Овес в этом сусеке, насыпайте. — Кладовщик открыл амбар и постучал о дощатую стенку закрома. — Мы к празднику готовимся, а тут всё приходят и приходят, — проворчал он.
— Признаться, у меня и мешка-то нет с собой, — смущенно сказал Ванюш.
— У вас, как у той бедной хозяйки: испекла бы хуплу[10], коли было б мясо, да вот муки нет.
— Вроде того получается, — признался Ванюш. — Думали через три дня возвратиться, а пришлось целую неделю жить.
Девушка старательно держала мешок, а Ванюш доставал пудовкой овес и насыпал.
— Ваня, приходите сегодня вечером в комбинатский клуб, споете с нами. Мы еще вчера хотели вас пригласить.
— Не откажусь, если товарищи согласятся.
— Очень будем вас ждать.
— Далеко до вашего клуба?
— За новым двухэтажным общежитием. Не так далеко. К семи вечера ждем.