Молоко, питательная жидкость, вырабатываемая молочными железами самок млекопитающих во время лактации, если следовать пояcнениям Google, в своем естественном предназначении имеет одно назначение - вскармливание потомства. Я против его употребления. В каком бы то ни было виде. Особенно в сыром. Как только я представлю себе, что корова ест неизвестно что, и от этого неизвестно чего может быть и ее молоко. Так сразу становится противно. Жующая травку коровка, подле забора у пивнушки, увы, явление довольно таки распространенное в наших деревнях и селах.
Но утро, с первыми лучами солнца, очень элегантно указало организму насколько тот изможден многолетним офисным гнетом, и что ему без лишних проволочек на этот счет следует немедленно придушить в себе обычную брезгливость и подлечить его.
Добродушная хозяйка коровки не хотела брать с меня денег за литр парного молока. Это было приятно – не платить. Но экономить, таким образом, я полагал делом нехорошим. Хозяйка упиралась, но я смог обмануть ее. Сказал ей, что всю неделю буду брать каждый день и выпивать по литру, и заплатил вперед.
«Тропа испытаний»? Я готов к ним! Нет ничего лучше, чем рано утром выпить настоящего теплого молока из-под этого чудесного парнокопытного животного, которого люди так несправедливо иногда называют ругательным словом «скот»!
Вернувшись в номер, я, взглянув на часы, быстро отсчитал пять часов назад, понял, что в это время мой друг детства Олег Сидоров еще спит. Поэтому достал телефон и немедленно набрал его номер. Представляю, какую он сейчас скорчит недовольную рожу…
«Доброе утро» – пожелал я ему. Он не согласился. Что-то промямлил насчет трех часов ночи. Я переспросил три раза: который у него сейчас час. Как будто бы не знал этого и плохо его слышал, а на самом деле наоборот – слышимость была такая, как будто он рядом со мной сидел. Но ведь он спал и вряд ли со сна мог бы быстро сообразить то, что я просто издеваюсь над ним. Рассыпавшись в извинениях, я закричал ему в трубку: «Ой, Олежка, дружок, прости меня! Я ведь совсем забыл, да, да, разница, во времени, извини, я совсем забыл, что ты еще спишь! Перезвони, когда сможешь». С чувством выполненного долга я сбросил вызов. Не буду же я слушать полудремную заику в таком чудесном расположении духа (Виноват перед теми, кто страдает дефектом этим речи. Только желание приукрасить текст, но не оскорбить людей, заставляет меня употреблять такие нехорошие слова).
Да, еще. В моем номере стоял настоящий диван типа «книжка». И это было здорово! Для тех, кто не знает: - этим удобнейшим изобретениям мебельщиков я отдаю предпочтение на протяжении всей своей жизни. В моей квартире – лучший экземпляр. Легкий, на колесиках, быстро раскладывается и собирается. До чего же приятная вещь. Пружинного типа бугристое ложе, сконструированное в лучших традициях прошлого, не дает спине занеметь, даже за несколько часов простого лежания на нем днем, не говоря уже про обыкновенный, крепкий, ночной, двенадцатичасовой сон. За исключением случаев приступов депрессивного синдрома «работоголии», болезни, которую я у себя диагностировал еще в детстве. Когда в течение нескольких суток я не могу угомониться, сначала в поисках, а затем решении найденных проблем, которые никогда не кончаются. Без сомнения, моим любимейшим занятием всегда было, есть и будет - «возлежание в думах о будущем, и размышлениях о прошлом».
Развалившись на трех подушках, я окончательно разобрался в себе. Именно ужасная грусть по оставшемуся далеко на западе, по понятному и уютному мне миру, безжалостно сковала вчера мой разум. Да… Пожалуй те…, еще две емкости, с шампанским…, и бутылка сухого…, со странным названием «Медвежья кровь», были лишними… Сладкое состояние полудремы окутало центральный процессор, периферийные устройства обмякли и отключились…
Глава пятая.
Тропа испытаний. Врач спасает меня от позора. Индивидуальный маршрут. О брошюрном искусстве. Команда катера «N». Байкал очаровывает меня.
Около восьми часов утра, как это выяснилось позже, я подскочил на диване от грубого вмешательства в свою личную жизнь группы хулиганствующих субъектов. Они барабанили в стекло, что было сил. Я не сразу сообразил, что происходит. Это были студенты из вчера. Те, с которыми сегодня я планировал отправиться в маршрут на «Тропу испытаний». Оказывается, наш проводник попросил их зайти за мной. Этому типу, видите ли, рассказала его соседка, что рано утром огромный и тучный мужчина в энцефалитном костюме выпил у нее половину ведра парного молока, заплатил еще вперед за пять и странной походкой со счастливой улыбкой на лице скрылся в гостинице.