В общественном транспорте люди спят, едят, чихают, читают и разговаривают. Наиболее шустрые успевают в электронном мире демонстрировать такую активность, что если бы их попытались отслеживать спецслужбы вражеских стран, то их компьютеры сгорели бы, не проработав и часу.
В то утро, успешно преодолев влияние магии чисел, в автобусе, я почувствовал себя в столь превосходном расположении духа, что решил поиграть в придуманную мной игру. Суть ее сводилась к следующему. Название ли магазина на вывеске, рекламный плакат, любое слово, какое цеплялось за ум, я принимался либо делить на составные части, всячески его обгладывать, как голодная собака, со всех сторон, подбирая к нему веселые синонимы или антонимы. Либо исследовать его и философствовать, прикладывая к разным явлениям, событиям и действиям.
Автобус сильно качнуло на повороте, я стукнулся пластырем о стекло. Девушка напротив охнула. Я же уставился в вывеску на табачном ларьке с названием «Прогресс». Тут я вспомнил, что недавно читал книгу писателя Фазиля Искандера «Сандро из Чегема».[10] В ней запомнилась такая фраза «Прогресс, друзья, это когда еще убивают, но уже не отрезают ушей». Жестко было сказано, но ведь потому и запомнилась. К тому же – совершенно точно! И скальпели не снимают, и отрубленные головы врагам в подарок, в плетеных корзинках, не отправляют.
Выбор пал. Отступать было некуда. Потоки нейронов из хаотичного движения начали перестраиваться в группы по интересам. Над больным глазом задергалось веко.
Я еду в автобусе. Это точно не прогресс. Он же должен был отвечать признакам стремления и развития. Я мог бы быть за рулем своего Мерседеса или БМВ. Но ведь все относительно. Вот ведь в чем штука. Оба у меня они, хоть и не новые, но есть. Стоят в гараже. Свидетельствуют для меня самого о моем достатке и положении в обществе. Стремился и развивался я так мучительно долго, что обе машины превратились для меня из средств передвижения в лишнюю обузу. Дом, автобус, работа, автобус, дом. Пять позиций туда и обратно. Вот и весь маршрут. Попробовал вставить в него – гараж. Не получилось. Рядом с домом припарковать машину было решительно некуда. Глупость этой затеи состояла в том, что утром нужно было тащиться в гараж, а вечером обратно. Путь удлинился и усложнился. От дома до гаража было не менее пяти километров. Пришли новые времена, кругом понастроили много современных паркингов, но таскаться по ним желания, также не возникло. Разрабатывать новые маршруты показалось излишним.
Как-то я загрустил. Игра не клеилась… Надо было что-то делать. Спасение приходит к тому, кто его заслуживает! Мальчик заканючил сзади: «Мам, ну мам, добавь еще пятьсот рублей».
Прогресс – это же синоним слова успех! Меня осенило, успех был! Я совладелец компании на девяносто процентов уставного капитала, со скромным числом работников, но с приличным оборотом капитала, делить и контролировать движение которого мне не нужно, ни с кем! Поздравив себя с этой находкой, дальше я решил не рисковать и отложить «прогресс» на потом. Слово интересное, перспективное, но оно привело меня только что, почему-то в тупик. Может быть потому, что сегодня понедельник?
В конторе меня ждали. Все ребята стояли полукругом вокруг стола в большой комнате. Гигантская бутыль с шампанским «Martini» в окружении хрустальных фужеров убого изображала количество прожитых мной лет. Коллектив хором спел свое очередное «Happy Birthday to You». Мне не понравилось. Хоть бы раз, что-нибудь другое придумали. Что на этой американской поздравилке - свет клином сошелся? Шампанское разлили, выпили. Все мое доброе начало, раздерганное с утра чередой изложенных событий, в совокупности с трагическим отставанием от плана работ, внезапно уступило злому.
На поздравление сотрудников я ответил следующим образом: «Друзья мои! Вы - улитки на рельсах. И все равно погибнете, - знаете это, даже если будете очень торопиться. Поезд уже рядом. Но ведь вы хотите жить, поэтому - ждете чуда! Я тот машинист, который сможет на полном ходу остановить железнодорожный состав весом в пять тысяч тонн! Давайте вместе сотворим чудо!»
С этими словами я строго обвел суровым взглядом патриция своих рабов и ушел к себе в сектор. Наш офис – три разных по размеру бокса-сектора. Из одного сектора в другой попасть можно только из общего коридора. Они изолированы друг от друга толстым стеклом на три метра в высоту. Но не до потолка. До него еще ровно один метр и двадцать пять сантиметров. Слышимости нет почти никакой. Посредине – мой сектор. Он самый маленький. Бухгалтер Олечка, кадровичка и секретарь сидят слева от меня в помещении чуть большего размера. Справа от меня самая большая комната. В ней работают четырнадцать настоящих героев, штатных гениев моей компании, которые никогда не должны узнать, что я так хорошо о них думаю.