В дверь постучали. Зашел доктор, совсем молодой мужчина в белом халате, лет тридцати пяти с бородкой. Я уже чувствовал себя в психологическо-самотерапевтическом плане уже значительно лучше. Ушлепок – Шушлепень, это не то, что я подумал!
«Ну, молодой человек, это вы у нас тут вчера сознание теряли, турист? – Раздевайтесь». Я подчинился, снял майку. Врач обслушал меня статоскопом со всех сторон. Спереди, сзади, сбоку. Долго и очень внимательно.
«Ничего не понимаю, ничего. Сердце в норме, шумов нет, легкие не свистят, температура есть?» Сунул мне градусник. Через пять минут мы оба посмотрели – все в порядке.
«Ну-ка, давайте мне быстро сейчас, чем занимаетесь, где работаете, какой ведете образ жизни, рассказывайте, без утайки» – бойко потребовал доктор.
Я, с перепугу, рассказал врачу все, что знал о себе. Начиная от рождения, Черных Больших тараканов, маршрута дом-автобус-работа-автобус-дом до сеансов психолога с его диагнозом, который не опасен окружающим, но и не является нормой, показал остатки своего «Халязиона». Доктор долго смеялся. Начал робко подсмеиваться, подхихикивать ему в такт и я вместе с ним. Пока не понимая толком чему. Может быть, мой организм дал какой-то ложный фальц-финиш? Или фальц-старт? Смотря из чего исходить, соответственно: с начала или с конца. Или я просто попал в нестандартную ситуацию. Именно это мне врач и объяснил. От моего нездорового образа жизни, малоподвижности, мышцы мои настолько атрофировались, что неожиданная нагрузка и дала такой эффект. И это совершенно естественная защитная реакция организма. Которая, и выразилась в кратковременных потерях сознания.
Спаситель моего достоинства ушел. Я воспрял духом.
Но психологу я через некоторое время все же позвонил. Без утайки рассказал все. Что со мной за последние несколько дней произошло. Начиная от проклятых цифр 2346, с которых все и началось, заканчивая вчерашним «подвигом» на полуострове Святой Нос. Которым, я совсем не горжусь и еще немного стыжусь. Так как доставил столько лишних хлопот сотрудникам славного ФГБУ «Заповедное подлеморье».
Арчибальд Самсонович, сначала, как он это всегда делает, отчитал меня по первое число. За пропуск сеансов. Но затем смягчился, когда я ему напомнил, что они оплачены мной вперед, и при условии моего не прибытия к нему, по нашему соглашению, гонорар остается у него. В расчете на то, что я имею право в удобное для нас обоих время брать у него консультации по телефону. Мой психолог выслушал мои планы продолжить искать выход из того тупика, в который я сам загнал себя за последние шесть с половиной безотпускных лет, благословил меня на продолжение путешествия. Что было возможным и по медицинским психиатрическим показаниям.
Можете себе представить, сколько мне понадобилось сил, чтобы объясниться с руководством природоохранного предприятия, чтобы убедить их в своей полной физической готовности пройти по озеру по индивидуальному маршруту. После моего случая на «Тропе испытаний». С доставкой меня на катере в исходную точку в поселок Нижнеангарск, с заездом на Ушканьи острова. Который я просил утвердить для себя в следующем порядке: Нижнеангарск – Фролихинский Заказник – Баргузинский заповедник – поселок Усть-Баргузин. Таким образом, получалось, что после посещения обиталища байкальских тюленей – нерп на Ушканьих островах, мне удастся пройти по всему восточному побережью озера Байкал. По воде это было в один конец – около трехсот километров. От реки Верхняя Ангары до реки Баргузин. Я решительным образом приобретал для себя шанс отдохнуть по настоящему, фактически, как и мечтал об этом. Без всякого внутреннего напряжения и ответственности перед кем-либо. Опоздать, помешать и не успеть. Эксперименты с однодневными вылазками и отрывочными иными маршрутами больше меня не привлекали. Для того, чтобы понять, что ты хочешь на самом деле, приходится преодолевать порой серьезнейшие преграды.