Первая женщина в моей жизни была меня старше, вторая, - родовитей, активней и наглей. Обе никак не попадали в мой фарватер. Третья дама считала себя – жертвой, угодившей в сети к коварному эгоисту. Четвертая, душечка, свела меня с ума своей непосредственностью и простотой. Пятая охотилась за моими доходами, которые в то время были только у бандитов, мошенников – создателей финансовых пирамид типа «МММ» от братьев Мавроди, «Русский дом Селенга» и «Хопер-Инвест», а также у работников администрации президента, его ближайших родственников и счастливого окружения. Шестая и седьмая мои подруги были педантичны, хитры и игривы одновременно, - у меня голова кружилась от них. Восьмая, девятая и десятая состояли в интимных отношениях не только со мной, но и с государством – служили в разных ведомствах и носили погоны. Полигамность я в себе не обнаруживал. Поэтому у отношений не было шансов на большое будущее.
Перечисленные обстоятельства моей личной жизни соответствуют количеству дам моего сердца по кошачьему списку. Совпадения занятий и рода деятельности читателей этой книги, с указанными персонажами, случайны.
Мой друг Олег Сидоров в моих отношениях с женщинами был живым воплощением Веселого песика - «Рексика», если и дальше проецировать собачку-затейницу из домовладения моего дяди на мою личную жизнь. Его стараниями я порвал с номером два, три и пять. Он всегда стремился надзирать за моей личной жизнью, и если бы не делал этого, то мы бы владели нашей компанией на паритетных, то есть равных началах. Этот тип, который был старше меня на одиннадцать дней, считал себя вправе делать все, что ему хотелось. Беспредельщик.
Глава восьмая.
Знакомство на рейде. Бухта Аяя. Подлецы в истории России. Завтрак моего личного приготовления. Мы выходим к озеру Фролиха. Второй укол.
Из Дагарской губы начинается пеший маршрут «Фролихинская тропа приключений, прямо по берегу Байкала. Его протяженность около шестидесяти километров. Такое начало общего пути было на грани, лично моих, возможностей. О своем неудавшемся подвиге не покорения «Тропы испытаний» на полуострове Святой Нос я рассказал попутчицам, когда по нашей общей просьбе Сережа заглушил лодочные моторы и лодка легла в дрейф. Мы устали от гудения двух движков. Это было в Дагарской губе. Они посмеялись, и поддержали меня. Все вместе решили не искушать судьбу и в первый день ограничиться водным маршрутом, с конечной остановкой прямо у начала тропы к озеру Фролиха.
Множество мелких букашек заполонивших все вокруг еще в Ярках Сережа назвал странным словом «липачан». Я записал его в свой блокнот. Оно означало ручейник байкальский, любимое лакомство всех птиц, грызунов и медведей. Сказать, что их было много вокруг нас – значить ничего не сказать.
Мы познакомились. В усеченном формате. Без биографических данных. Я предложил каждому озвучить свое имя. В том виде, в котором его владелец, хотел бы. Получилось, что Евдокия Романовна превратилась в Дусю, а ее подружка изъявила желание быть Екатериной Федоровной. Дуся, - как-то резануло слух, но присмотревшись к высокой и худой мадам, которая, наконец, сняла свою красную шапочку, я пришел к выводу, что, пожалуй, она на большее претендовать и не может. Продолговатое веснушчатое лицо простодушной крестьянки. И это она, еще пыталась дать оценку моим недюжинным умственным способностям?! Я разгладил энцефалитную куртку на груди, попытался встать, но лодка резко покачнулась. Сережа вовремя успокоил и усадил меня.
- Илья Гордеевич – представился им я, стараясь усилить тембром голоса и интонацией, свое пошатнувшееся у них первое впечатление серьезного джентльмена. Но все было напрасно. Моя эксцентричная шутка с томатом на Ярках безнадежно подорвала мой авторитет. Который я изначально приобрел при первом знакомстве на пристани и укрепил при фотосессии Мегазвезды возле прицельной планки АК-74. Они хихикнули. Озвучить мой девиз мне не дали.
- Илья, не трудитесь. Эта фраза, у вас на куртке, «Лето вечная помянух», это из семьдесят шестого псалома из Псалтыря – окончательно уничтожила интригу моей загадочности Дуся. Вот ведь послал Бог в театр комедии зрителя с длиннющим языком! Смыл будущего бытия моих жизненных планов, воплощенных в девизе, опять остался невостребованным. Сережа улыбался. Я посрамился и тихонько сел. Мы еще посмотрим. Нашлась, умница. За незатейливые имена, обе получили от меня в отместку – общее, ироническое - «Провинциалки». Хоти и мое имя с отчеством, отнюдь не блистали изысканным аристократическим вкусом. В современном, новейшем звучании и традициях двадцать перового века.