Мама окончательно преобразилась и вошла в роль. Она стащила с себя красный платок и начала столь отчаянно и решительно размахивать им, что последний вагон, из которого выглянул ошалевший железнодорожник, вдруг резко накренился вместе со всем составом от экстренного торможения и остановился. Под уже знакомые звуки металла. Человек в фуражке тоже сорвал стоп-кран! Позже, ветеран войны признался коллегам, что ему пришло ведение, как будто он в девятнадцать лет, на втором Украинском фронте в 1943 году, и вот-вот на паровозе, через мгновение, ворвется на полном ходу в пламя на горящем мосту! Десятки, сотни удивленных глаз пассажиров выглядывали из окон. За одну минуту электропоезд на Курск дважды заставил их скакать на лавках. Наверняка не обошлось без синяков и ушибов.
За годы детства я часто, в основном по праздникам, за столом, слушал эту историю, которая со временем становилась все совершенней, и обрастала новыми подробностями. Я научился художественно жить внутри нее. Поэтому, тот момент, когда пожилой победитель проклятых немецких захватчиков сорвал стоп-кран, я, как выяснилось позже, инстинктивно, во сне, повторил его движение. То есть - резко вытянул руку перед собой и рванул красную ручку экстренного торможения на себя! Евдокия Романовна с Екатериной Федоровной, забеспокоившись моим метанием на нарах во сне, подумали, что у меня начался жар, тихонько вплотную подошли ко мне. Как раз в самый ответственный момент…
Кэтрин я угодил растопыренной пятерней прямо в нос. Но, видимо ощутив сопротивление ее лица, я принял его во сне за стену, соответственно, моя рука на уровне продолжающегося действия не могла не выполнить своей конечной функции. Она, не без труда отыскала спрятавшуюся ручку тормоза, а это был ворот куртки пухленькой мадам, рванула его! Екатерина Федоровна в этот раз даже пискнуть не успела… Упала прямо в мои объятия… Евдокия Романовна взвизгнула вместо нее. Вот, что значит настоящая подруга!
Слава Богу, у обоих хватило терпения выслушать мои первые фразы в свое оправдание. А когда я им повторил начало истории их суровые лица приобрели добрые и милые очертания. Я с радостью продолжил.
Итак. На чем мы остановились? Ах да. Мои родители запрыгнули на ходу в последний вагон электрички. Мама побежала по вагонам, руководитель так бесславно начавшейся операции «захват», волочился сзади. Пожилой путеец растерянно крякнул, разгладил усы, пожал плечами. Деньги оказались на месте. Под лавкой в портфеле. Папа схватил его в руки, крепко обнял и улыбнулся. Через четверть часа родители вышли на четвертой остановке, на станции Беломестное. Столько времени им потребовалось, чтобы прийти в себя от последних событий. Поэтому, по шпалам и гравию шестнадцать километров счастливые супруги шагали почти четыре часа. Назад, до станции Белгород. Трудности сближают. Сбитые в кровь ноги и водяные мозоли никак особенно сразу не проявили себя на разогретых нижних конечностях героев борьбы за цветное, экранное будущее нашей семьи. Неприятные ощущения возникли позже. В электричке на Харьков. Куда мама и папа решительно залезли и сели, согласно приобретенным билетам. Проехать до станции Беломестное им удалось бесплатно. Сдаваться и пасовать перед трудностями родители не умели. Их попутчики и два контролера на линии раз по пять сообщили им, что они на этот раз действительно находятся в электричке на Харьков. Но папа успокоился только тогда, когда поезд тронулся. Он достал и кармана компас, выставил азимут, убедился в правильности маршрута, и лишь затем смог расслабиться и закрыть глаза. Его портфель слился с его фигурой. В нем лежали восемьсот тридцать рублей! Целое состояние по тем временам!