Думаю, что у него в этот момент сработал инстинкт самосохранения. Представитель отечественной медицины и любитель пить в точеном, хрустальном фужере белое сухое вино «Алиготе» по утрам на берегу Байкала, уже открыл глаза, что-то поискал рукой в своей поклаже, с серьезным лицом. Нашел, достал, молча протянул мне. Какую-то засаленную, цветную, затертую фотографию.
Забавная фотография с мордашкой: лазурными глазами и открытым ртом. Внизу подпись: «Золотоголовый сифака». Лемур. Мадагаскар. Мелким шрифтом на другой стороне фотографии еще несколько строк. Я их читать не стал. Чувство глубочайшего удовлетворения овладело мной. Отлично. Он точно врач! «Сифака» - это оказывается всего лишь забавный примат, лемур! Не синоним слова сифилитик и не аналог презрительного названия какого-нибудь человеческого изгоя и чудовища!
- Я не врач, - брякнул фужером доктор о стол. - Я сантехник, Агдам Оскарович Тёлочкин.
Вот это исход, вот это да...!
Все встало на свои места. Я был на верном пути, пришел к финишу, улыбался, торжествовал! Вторая часть общей картины складывалась еще лучше, чем первая. Умный, но нервный человек спросил бы сразу тогда самозванца о том, зачем же он прикинулся врачом? Я был не только умным, но и терпеливым, вежливым джентльменом. Поэтому - промолчал.
Он сам все рассказал. Я только слушал и понимающе кивал.
С шестого курса медицинского факультета тогда еще просто Агдама, еще не Оскаровича, отчислили за драку с преподавателем. Никто не стал смотреть, на ее место и обстоятельства. Прямо в ресторане юноша съездил по носу снобу в очках, сломал его и лишил обоняния. Суд, приговор, условный срок, двое детей, выхода не было. Пошел на работу. Сантехником. Получилось, с коллективом сработался. Заработок - пошел. Семья увеличилась, дали служебную квартиру. Дальше - больше. Родилось еще трое малышей. Начал от скуки пить, потом бросил. Душа металась, просила, ждала. Все получилось случайно. Пятнадцать лет назад Телочкин вырезал воспаленный аппендицит одному лесорубу прямо в лесу, вдали от людей. Выхода не было - парень мог умереть. Понял, что больше не сможет без врачебного дела спокойно жить. Но менять, что-либо в жизни было уже поздно. Нашел выход – каждый год он приезжает на озеро к друзьям на весь отпуск. На катере путешествует с ними в качестве матроса-приятеля бесплатно, помогает им, чем по силам, кухарит на камбузе. Они уверены, что он чудаковатый врач, всюду рекомендуют его всем, а он, таким образом, и отдыхает!
- А как же вы поняли, что у меня не аппендицит? - Если от вашего обучения прошло уже столько лет? - И как вы не боитесь оперировать? – Как вы вообще собирались это после вчерашней пьянки делать? - не удержался от груды вопросов я. Сразу пожалел об этом. Так как испугался, что товарищ Тёлочкин начнет уточнять и у меня, мои мотивы не совсем правдивого поведения. Но он был хорошо воспитан. Не хуже чем я. То есть - тоже был джентльменом.
- Молодой человек. Я начну с последнего вопроса. Выпиваю я один раз в год в компании близких друзей – команды «Ориона». Когда вчера выяснилось, что у вас ничего страшного с животом нет, так я устроил себе этот раз. Вином побалуюсь сейчас и до следующего лета - сухой закон. Мне искусственного счастья не нужно. В моей жизни все и так очень хорошо. И продолжил: – Как я догадался… Кхм…. Знаете… Так часто бывает, когда мужчина путешествует с двумя женщинами.
Я немного занервничал, а может быть и покраснел.
- У кого-нибудь что-нибудь да заболит… - Я отлично учился, и о воспалении червеобразного отростка слепой кишки, мне известно практически все. Кроме того, я продолжаю совершенствоваться…
Господин Телочкин последнюю фразу произнес очень медленно, как бы приглашая самого себя к повествованию. Поскольку я уже выяснил, что «сифака» это не то, что я подумал, а милое животное с далекого острова на экваторе, то и мое настроение заметно улучшилось. А когда вспомнил, что и «ушлепком» меня назвали в Усть-Баргузине совершенно зря, по случайному стечению обстоятельств, то я и вовсе повеселел. Поэтому, - уселся удобней, и приготовился слушать.
С моим новым приятелем, что-то явно происходило внутри него. Желание удивить разгладило морщины на лице, глаза сверкнули озорным огнем молодости. Его руки, ноги, тело приобрели воздушную легкость. Чувствовалось, что прерывать его теперь совершенно нельзя. Это бы сильно разочаровало этого доброго человека, лишило бы его редких минут счастья. Кто знает? Ведь, если он так воодушевляется от одного потенциального слушателя в аудитории – за сотни верст от цивилизации, в избушке, только, что не на курьих ножках, то он мог бы запросто стать прекрасным преподавателем. Если бы уладил, тот свой конфликт в ресторане, без мордобоя. Пластичной походкой Агдам Оскарович два раза прошелся от окна к дверям и обратно, интригующе помолчал, улыбнулся и приступил к реализации своего желания.