Как?
Такое могло произойти?
Что этого могло, и не произойти? Вдумайтесь в эту простую мысль! Где написана история нашей жизни? И почему, с кем-то случается заветное то так, как мы хотим, мечтаем и ждем? А с кем-то – никогда!?
Может быть, и передо мной сейчас возник, такой же, светлый, чистый луч моего будущего счастья? И мне, всего лишь то и надо, - распахнуть для него окно своей истерзанной души. И тогда у меня все будет, как у нормальных людей? Я вылезу, наконец из тухлого болота своих бредовых мыслей, сброшу удобную маску комедианта, которая, как я ошибочно считаю, досталась мне от Бога. Но, на самом деле, - ее одел на меня сам Дьявол!?
Глава пятнадцатая.
Центральная усадьба Баргузинского заповедника. Опять фамильный вопрос! Бурные продолжительный аплодисменты. «Безумству храбрых поем мы песню». Встать – суд идет!
Гул лодочного мотора я услышал с появлением, сначала редких, потом уже больших и плотных, клубов дыма на горизонте. На юге от Северного Кордона. Они быстро темнели, росли, превращались в одно большое облако. В тот момент, когда Сережа, а это был он, причалил к крутому берегу, стало ясным: пожар - еще одно испытание, через которое нам всем предстоит пройти. Судя по его, горящим тревогой, округлым глазам.
- Сережа, что там, все плохо? – не удержался я от вопроса, когда двигатель, чихнув и хлюпнув напоследок пару раз, окончательно заглох.
- Илья Гордеевич, здравствуйте! Нет не очень. Горит участок леса, зажатый между двумя ручьями. - Главное в другом: непонятно, отчего он запылал, да еще с утра? - Грозы вчера не было. Если ветра не будет, погасим своими силами. А если задует, то беда… По верхушкам деревьев огонь может наделать делов…
Дуся и Катя выбежали с вещами на звук двигателя. Усталость не помешала им проснуться. Девушкам, вероятно, быстрее хотелось покинуть это место. Я сбегал за своим рюкзаком.
Как оказалось, пока я бродил по ночной тайге, по спутниковому телефону с катера «Орион», его команда, все же смогла направить помощь неудачливому следопыту. Его вывезли в Давшу. Он не дошел всего четыре километра. Но когда утром обнаружился очаг возгорания, в пожарную команду его не включили, отправили нянькаться нами. Он сам намотал себе на ногу пару эластичных бинтов.
Чуть менее, чем через час, мы швартовались возле пристани на центральной усадьбе Баргузинского заповедника в поселке Давша. Это слово в переводе с эвенкийского означает - открытое место. На берегу поселка раскинулась огромная поляна. Сережа в нашей компании успокоился, и даже возобновил свою просветительскую деятельность. Как только мы вылезли на берег. Он годился теперь только для этого. Вот мы и зевали по очереди под его повествование. В ожидании представителя руководства администрации, отвечающего за тушение лесного пожара. Горело в километрах десяти, вглубь тайги. Что нам теперь оставалось делать? Только ждать. Очевидно, что в усиленном внимании со стороны принимающей стороны нам будет отказано. Ничего не может быть важнее ликвидации стихийного бедствия.
От приписанного нам, ныне хромого, гида, мы с девушками узнали, что в поселке, раньше, в девяностых годах жило около семидесяти человек взрослых, и детей. Была начальная школа, почта и большой продуктовый магазин. Но, в 1983 году он сгорел, вместе с огромным, новым, деревянным, еще недостроенным музейно-лабораторным корпусом. Директором заповедника тогда был Геннадий Я. Легендарный, преданнейший ему и охране природы человек. Он не представлял своего существования без своего дела, вложил в уничтоженное огнем строение всю душу, и тяжело пережил тогда этот удар.