Это было странно… Ничего лучшего придумать она не могла? Вспомнить про старого, уличного идиота в тот самый момент, когда шеф за тысячи километров на берегу Байкала нашел возможность позвонить им! В этом все женщины! Одни эмоции.
- Олечка, Олечка, ты отнеси ему поесть, купи что-нибудь повкусней. Он любит зефир! Только белый. Я скоро вернусь! У меня, у меня…
Звук пропал. С положенной в таком случае порцией простой человеческой ненависти я свирепо посмотрел на устройство, которое только что украло у меня то, что не успело как следует и дать, приподнял его над головой, насколько позволял потолок избушки…
Стук по оконному стеклу вынул меня из образа. Егерь Антон барабанил костяшками пальцев, не глядя в мою сторону, не прекращая что-то кричать команде катера «Орион». Мореходы уже сидели за столиком под импровизированным навесом, молотили ложками по тарелкам.
[1] Рапсодия – инструментальное, вокальное, литературное или иное произведение, написанное в свободном стиле.
[2]Эллипс, эллиптический тренажёр, орбитрек - спортивный тренажер. Движения занимающегося на нём напоминают ходьбу на лыжах. Даёт нагрузку на ноги, руки, спину, тренирует сердце. При этом в нем нет ударной нагрузки на суставы, что важно людям с болезнями суставов и позвоночника.
Вся книга
Валерий Варганов
Шушлепень на Байкале
Комедийный сатирический роман
Илья Гордеевич Шушлепень веселый и добродушный человек. Работая длительное время без отпуска, он доводит себя до нервного истощения. Друзья убеждают сменить обстановку и отдохнуть…
Пролог.
Детство – моя лучшая пора. Там я еще никому ничего не был должен. Родители любили меня. Я в этом был совершенно уверен. Но пришел тот день, когда они изменили мне. Притащили в квартиру какое-то мелкое существо в куче тряпок. Папа сказал, что теперь у меня есть сестра. Я удивился. Зачем она мне, я же не просил? Подумал, что она, наверное, нужна им. Раз так, то пусть будет. Что мне от этого? Хуже ведь не станет? Ошибся. Стало. Все внимание самых близких на свете людей отошло к ней. Они стали суетиться и подпрыгивать днем и ночью вокруг кроватки с живой, отчаянно пищавшей, беззубой и лысой куклой. Насмотревшись на эти представления, я понял, что это надолго.
Много лет спустя, отец рассказал мне, я то, ведь ничего не помню: что, с расстановкой, без какой-либо истерики, маленький мальчик озвучил свои намерения ушедшим в зону отчуждения лицам: «Я убью ее». Бедные, ошалели, услышав такое. Но сделали вид, что ничего не случилось. И положение дел изменилось. Я вернул себе свою половину от того, что потерял. Внимание родителей с конкурентом по существованию разделилось ровно надвое! Правда, с той поры, они не оставляли меня одного с их красоткой более, чем на четверть часа. Примерно до полутора лет ее жизни.
Так, совершенно естественно путем, ко мне пришло понимание важного правила в жизни взрослых людей: слова имеют значение, а чтобы добиться своей цели публичные обещания не обязательно исполнять.
Глава первая.
Подлая инфекция и магия чисел. Опыты моей любимой бабушки. О будильниках и тридцать первом сыне Оцеолы. Бухгалтер Олечка успокаивает меня. Как я бросил курить. Преодоление препятствий и развлечения в пути. Мои последние изобретения в области офисных коммуникаций.
Я очень хорошо запомнил тот день. Для измерения, длины которого еще не изобретено, не существует, ни численного, ни буквенного выражения.
С грохотом первого трамвая, как обычно, я проснулся, потянулся и попытался открыть глаза. Но получилось ровно наполовину. Правое веко отказалось подчиниться. Так быть не должно. Мой компьютер немедленно включился в работу. Глаза - парные органы зрения человека, действуют они синхронно. Всякие отклонения на этот счет были неуместны. Процессор повторно указал правому глазу на системную ошибку и потребовал ее ликвидировать. Но команда осталась не исполненной. Вместо привычного сектора обзора справа – я смотрел в потолок через узкую щель. И эта щель представляла собой нечто среднее между тем, что можно было увидеть в сумерках из дачного туалета на улице, сколоченного наспех из старых досок, и видом в замочную скважину из квартиры в подъезд, когда я в детстве пытался подсмотреть за девчонками на лестничной площадке. И было больно! Мозг поразила сумятица запинающихся мыслей. Но не прошло и пары секунд, как эмпирические возможности разума дали четкий ответ. На правую шторку монитора пожаловал редкий гость. Чье посещение было не опасным, но доставляло массу неудобств эстетического свойства. «У нас – Халязион!»[1] - доложил центр управления ста двадцатью килограммами костей, плоти и крови. Верхнее веко правого глаза за ночь сильно покраснело и опухло.