Олечка, робко пискнула из-за спин бородатых прокуренных монстров: «Замок Дракулы в Пенсильвании, я там с мужем в прошлом году была, там так интересно…».
Все присутствующие, как по команде, повернулись к ней. Она смутилась. Совершенно не понимая, в чем тут дело. А дело было в том, что несколько лет назад к нашему офисному зданию, по осени, повадился приходить по утрам один городской сумасшедший. Никто не обращал на него внимания. Приходил старичок, садился на лавочку и кормил голубей. Я же, чувствуя неловкость этой обделенности живого существа от простого человеческого внимания, как-то раз решил подойти к несчастному и заговорить с ним. Напрасно я это сделал. Он отпрыгнул от меня, как от прокаженного и завопил на всю улицу: «Кровопийца! Кровопийца, Кровопийца!» Лицо его перекосилось в диком оскале гнилых зубов, глаза заблестели, он убежал. Я быстро ретировался в подъезд. Дедушке я, наверное, понравился, и он зачастил в наш двор. Периодически он пропадал на дни, месяцы и даже годы. Но появившись, он неизменно узнавал меня. Сначала он истерично обличал меня только в вампиризме и убегал. Вы догадываетесь, как меня за глаза стали дразнить дворники и консьержи? Затем дедушка перешел на слово «Убийца». У случайных прохожих возникало подозрение, что я имею родственные связи с Александром П.[16] - Битцевским маньяком. Наш офис находился рядом с одноименным парком. В местный отдел полиции я стал ходить, как на вторую неоплачиваемую работу. Пока сыщики не убедились, что я не представляю опасности для общества. После того случая я стараюсь не заговаривать с незнакомыми людьми на улице. Особенно, с теми, чей внешний вид и поведение напоминают мне того дедушку.
Последний раз его появление у нас было, как раз месяцев пять назад. То есть до того, как у нас появилась Олечка.
Общее смущение и замешательство я решил преодолеть тут же. Одним выходом на бис. За широкими плечами и большими животами мужчин девушке не было видно, как я залез в нижний ящик стола, достал оттуда маску вампира, с трудом натянул ее на постоянно увеличивающееся в размерах свое лицо, встал, изогнул руки в запястьях, зашипел, сделал шаг в ее сторону…
Все обошлось. Простой обморок. Через пять минут главный финансист компании уже чувствовала себя новой звездой нашего знаменитого театра моего имени. Показывала нам фотографии замка Бран в Румынии – резиденцию самого знаменитого вампира в мире.
Но делу время, а потехе час. Развлекаться более было неуместно. Все разбрелись по своим местам. Я откланялся, пообещав сообщить о своем выборе. Вернувший себе статус моего друга Олег Сидоров пытался повесить мне на шею какой-то глупый амулет с бирюзовыми камешком. Сказать он ничего не смог. Но по его жестам и знакам я догадался, что этой безделушке он придает какое-то значение. Примирительно улыбаясь, я взял амулет, похлопал его по плечу и вышел. Выкинул безделушку сразу за дверью в мусорное ведро. Еще бы он мне к шаману предложил сходить!
В приподнятом настроении я решился сделать то, что в другом случае бы никогда не сделал. Я пошел к врачу. Показал глаз. Мужчина, с усиками и в голубом халате, ловко отодрал пластырь, промыл, посмотрел в свой мудреный прибор, выписал пару мазей, подтвердил мои предположения. Это действительно был Халязион. Что у меня не редкость. Доктор сказал, что при известной внимательности противопоказаний по отпуску нет. При условии проведения его не на юге, а где-нибудь в средней полосе или в сторону восточной части нашей страны, без совершенно каких-либо водных процедур.
Круг мест оздоровления тела, истерзанного мучительным сидением на креслах и валянием на диванах, заметно сузился. В таких условиях было чем озадачиться. Начнем с того, что отдыхать я вообще не умел, не любил и не знал, как это делать. Все советники остались в конторе, а других не было.
Тут я подумал. Хорошо, что мой психолог живет на другом конце города. И поэтому ехать к нему мне сейчас совсем не хочется. Будь он где-нибудь поближе, хорошее настроение сыграло бы со мной злую шутку. Я бы и к нему зашел. Несмотря на то, что три дня назад уже навещал его. Мой случай, по мнению Арчибальда Самсоновича, представляет собой редчайший вариант какого-то сложного отклонения от нормы, не опасного для общества, поэтому с моего разрешения, так мне и не жалко для развития науки, наши сеансы терапии неоднократно слушали его аспирантки за шторкой. Я еще толком не разобрался: есть ли у меня этот случай или нет, но без психолога жить сейчас никому нельзя.