Викинг застыл, будто его обожаемый Один спустился в зал и копьем пригвоздил вояку к полу. Вокруг ржали в лицо бедняге верные товарищи. Кто–то тряс брошенной костью перед багровеющей мордой.
— Ох ты ж ежик, — проговорил я, наблюдая за тем, как наливается свекольным цветом рыхлая физиономия воителя. Хрустнул и осыпался рог в побелевшем кулаке. Эль брызнул в разные стороны. Верзила встал, потянулся ко мне.
— Ивар! — над грохотом и гвалтом пронесся бас Харальда. Мой опекун сидел на троне и улыбался. Мягко, дружелюбно, однако верзила остановился. Хевдинг приподнял рог, глядя в глаза соратнику, и добавил. — Это мой шут. Он часть моей Своры.
— За такое… — выдавил из себя закипевший викинг. — Я… За…
Будет неприятно, если хевдинг решит, что ему надоело, и лишит протекции. Уж сколько преданных поклонников я к тому времени заработаю. Но, мам, этот дядя же первый начал!
— Соберитесь, — участливо обратился я к Ивару. — Соберитесь. Проговорите про себя то, что вы хотите сказать. Лучше досчитайте до десяти. Вы ведь умеете считать?
Всплеск репутации. Громила пошел пятнами. Бей–унижай. В грубом коллективе никто не станет рассуждать о тонкости шутки, об аллегориях, об отсылках. Чем глубже опустил, тем веселее всем. Хотя, разумеется, нужно быть внимательным. Осторожным.
— Ты… Он…
Я кинул ему в лицо вторую кость. Изогнул бровь вопросительно, вложив в себя все участие, на которое был способен:
— Уверен — у вас получится. Не забывайте дышать. Тогда, я уверен, мы сможем понять вас. Пока получается не очень, слишком большие паузы, слишком неуверенный слог. Ты, он, я — определитесь, пожалуйста, Ивар!
Харальд задыхающимся ослом ржал в троне. Хохот северян долбил по перепонкам и пробирал до кишок.
— Ты бессмертный? — спросил надо мною кто–то. Я задрал голову и увидел над собой одного из людей хевдинга. Беззубый Олаф. Побратим Харальда улыбался и хищно смотрел куда–то поверх толпы. Удивительно, но безумные пьяные викинги держались от него подальше. Где–то так же народ в метро бомжей обтекает.
Ивар убивал меня взглядом, но не садился. Здоровый дядька, метра два точно есть. Правое веко северянина дрожало в тике. Хохот стихал, потихоньку. По–моему, даже менестрели сбились с нот (впрочем, они и до этого не шибко–то попадали). Если бы красный викинг был чайником — он бы уже вовсю свистел.
Слева от меня тоже кто–то встал. Я медленно убрал ноги со стола. Еще один старый знакомый из людей Харальда, с изуродованным ртом. Что он, что Олаф внимательно, и чуточку хищно наблюдали за Иваром. И тот это заметил.
— Ньял? Ты слышал, что говорит этот червяк? — просипел гигант. Северянин с уродливым ртом лишь пожал плечами. Олаф не прекращал улыбаться. Только ноги пошире расставил.
— Но…
— Это шут хевдинга, Ивар, — мягко, но жестко (да, так тоже бывает) сказал Ньял. — А значит часть Своры. Ты же понимаешь?
Гигант повел плечами. Зыркнул в сторону хевдинга.
— Свора не станет защищать тебя вечно, задохлик, — сказал он. Как вообще может неигровой персонаж так выражать эмоции? Ивар ненавидел меня совсем не заскриптовано. — Когда–нибудь Харальд тебя выбросит, и тогда…
«В тот момент я уже буду с уважением целой фракции» — подумал я. И добавил «Надеюсь».
— Мне не нужна защита Своры, малыш! — вырвалось у меня. — Как в песне: пускай все чаще угрожают мне расправой, но я и в драке — хорош собой. Хорош собо–о–ой! Е и е!
Репутация вновь поскакала ввысь.
— У–у–у-у, — протянул надо мною Олаф. — Уходим, Ньял. Задохлик хочет умереть — не будем ему мешать.
Ивар с удивлением посмотрел на меня. Затем на хевдинга. Харальд все слышал, он хищно оскалился, сжимая кубок, и степенно кивнул.
— Я затолкаю твои зубы тебе в брюхо! — взревел обрадованный Голиаф. Народ разошелся, образовав круг. Стол, за ним громила, а по другую сторону маленький беззащитный шут в красном колпаке. — Ты будешь срать обломками пока не сдохнешь!
Я запрыгнул на стол. Ивар поднял голову (ну да, так я был чуточку выше). Вид у него был рассеянный.
— Твоя душа будет моей, — завизжал я, как можно страшнее, и прыгнул ему на шею, за спину. Мерзко хихикая повис на верзиле, и ткнул подхваченным со стола ножом в горло. Викинг попробовал сбросить меня, но никак не мог дотянуться. А я лупил хлипким кусочком стали ему в шею, болтаясь на громадной туше северянина, как голодная пиявка.
Карл Ивар «Железнорылый» получает урон 3 единицы (штраф за уровень)
Карл Ивар «Железнорылый» получает урон 2 единицы (штраф за уровень)