Да, примерно такими военными терминами и пользовался на совещании заместитель министра, когда речь шла про обустройство месторождения: плацдарм, создать ударный кулак… Кулак по срокам, по обустройству, а значит, и по всему, что тут хранила природа в первозданности и неприступности.
И вспомнилось Кузьмину, как он минувшим летом собирался в отпуск в Грузию. Взял в библиотеке книгу, которая так и называлась «Грузия». Толстая, с цветными вкладками, подробными описаниями фауны и флоры. Уезжая на месяц в отпуск, Кузьмин заранее знал, где и какие целебные источники, что посмотреть, что можно трогать, а что — заповедно. А вот сюда, в тундру, он собирался всего один вечер, цифры изучал, калькуляции, чертежи проектов. Бросил в портфель пару чистых сорочек, носки. Тогда, собираясь в Грузию, он заботливо упаковал в подарок случайным спутникам по отдыху несколько пакетов вяленой рыбы… А вот деду этому не привез хотя бы первых помидоров или пучок редиски. Просто ехал в командировку, обремененный, перегруженный заботами.
— Что ж ты строить собрался, Володя? — прервал молчание старик.
— Да вот какое дело, Яков Андреич, — точно разминая новую мысль, неторопливо начал говорить о главном Кузьмин, наскоро решив, что в следующую командировку обязательно привезет деду и овощей, и фруктов и подарит свой новый вязаный свитер. — Дело такое, что зимой на это месторождение новое надо высадить первый десант, завезти грузы и начать строительство первой установки по подготовке газа. Думали мы, думали и решили пробивать зимник. Иначе никак. Зимой здесь полярная ночь, вертолеты лишь на два часа поднять можно, навигация, сами знаете, короткая. А грузов сотни, да нет, тысячи тонн. Вот мне и поручили разведку, так сказать, сделать.
— Как я понимаю, хочешь ты по карте посмотреть, куда ступишь зимой. Дело. Толковое. Разумно.
— Мне сказали, что лучше вас никто этих мест не знает.
— Ну что ж, давай твою карту, посмотрим. Я бы и сам пошел с вами зимой, да далеко, силы не те, что раньше.
— Да вы только посоветуйте, как лучше, а там мы сами допрем, — сказал и раскаялся…
— «Допрем, допрем»! — Брови деда сбежались в одну линию. — «Допрем»… Уж больно вы быстрые, лихие. Один шаг вперед, два — назад. Вот как зимой идешь по тундре. Смекай, Володя! А ты технику еще собрался везти. Технике-то, может, и ничего. А люди?
Они долго сидели над картой Кузьмина. Потом старик сходил в избу и вынес оттуда свою, сделанную от руки, с понятными только ему пометками и надписями.
Он заставлял Кузьмина записывать приметы, характерные изгибы рек, советовал, где лучше разбить пункты для отдыха водителей.
А когда вконец потерявшие терпение вертолетчики загрозились оставить здесь Кузьмина на неделю, дед довел его по карте до места, где будет первая стройплощадка.
— Зимой перед выходом еще прилетай. Может, еще чего вспомню, — снова глядя, как показалось ему, дружелюбно, сказал Яков Андреевич.
Оставалось поблагодарить его и лететь назад. Кузьмин уже протянул было руку, а Яков Андреевич — свою для рукопожатия, но в последний момент старик словно передумал, лукаво посмотрел на гостя из-под лохматых бровей и жестом пригласил сесть обратно на крыльцо.
— Ты вот что. Ты вроде парень неплохой. Не испорченный еще. Но… все равно давай расписку, — твердо произнес он, поглаживая большим пальцем лоб и бровь.
— К-какую расписку? — растерянно спросил Кузьмин.
— Обыкновенную. Как у вас при технике безопасности. — Он достал из бокового кармана сложенную вдвое тетрадь в косую линейку, аккуратно отделил от нее два листа из середины. — Вот. Пиши в двух экземплярах. Один себе, другой — мне.