– Одежда, извините, только военная, но если вы подождете, то мы за несколько часов добудем вам гражданскую, – предложил Либерман.
– Не нужно, обмундирование вполне добротное.
– Я знал, что вы не откажетесь. – Либерман улыбнулся. – Куда сейчас рванете?
– Еще не знаю. Возможно, туда, где больше народу, – чтобы затеряться.
– На Онслейм?
– Возможно, на Онслейм.
– Эх, завидую я вам. – Либерман вздохнул и посмотрел в потолок. – Море, девочки, контрабандные товары и порнографические фильмы. А тут ежедневное служение отечеству и оплоту демократии в условиях жесточайшей ответственности.
Лицо полковника сморщилось, казалось, он вот-вот пустит слезу. Но вот Либерман неловко повернулся, и замаскированный под булавку для галстука микрофон упал ему на живот.
– Оп, неприятность, – смущенно улыбнулся он и сунул микрофон за пазуху. – Каждый день такие неприятности. Вон, третьего дня важный свидетель Гуго Брант разбился вдребезги, упав с койки.
Вершин удивленно поднял брови.
– Да-да, не удивляйтесь, соленоиды в полу старые, особенно здесь, в тюремной зоне. Гравитационные распределители тоже нуждаются в ремонте. Вот в камере несчастного Гуго и образовался пик гравитации в 40 g. Он скатился с кровати и рухнул, как с тридцатиметровой высоты.
– Уверен, что это временное невезение, камрад. Все у тебя обязательно наладится.
– Хорошо бы.
– Я уверен. – И Вершин похлопал Либермана по плечу.
21
За «Саратогой» увязались несколько штурмовиков, якобы провожающих, но уиндер прибавил тяги и уверенно оторвался от этих хулиганов.
Бунзен привычно сидел у штурвала, Хильке разбирался с полученными консервами, а Сайд срезал с одежды все бирки с упоминанием Треугольника. В других местах за такие нашивки можно было запросто получить по морде, а этого никому не хотелось. Получили с избытком.
«Ну вот, еще немного, – подумал Вершин, – и можно будет сказать, что ногу в дверь мы уже просунули». Теперь ему следовало поскорее получить наличные деньги и избавиться от «Саратоги», поменяв ее на другое судно, поскольку на борту уже наверняка имелась масса жучков и радиомаяков – это ведь проще простого.
После смены судна надлежало сходить на встречу и получить препарат «FOG-7» – тот самый наркотик, который привел в такой восторг технолога Банкока. «FOG-7» еще не был известен в этом мире, хотя наркотиками здешних аборигенов удивить было трудно. Через пять-десять лет они бы все равно синтезировали его сами, а так Вершин мог извлечь из этой отравы какую-то пользу.
Неожиданно нос Найджела уловил запах жареного мяса. Оказалось, что Ральф Хильке уже вовсю хозяйничает на крохотном камбузе, разогревает трофейные консервы.
Абу Сайд успел посрезать бирки со всех комплектов одежды, а Бунзен, не теряя времени, заново тарировал приборы, справедливо полагая, что хозяйничавшие здесь охранники могли посбивать все настройки.
«А ребята у меня хорошие», – подумал Вершин. Людей он подбирал наобум, однако же команда сложилась. Впрочем, Вершин знал, что, потребуй того обстоятельства, он избавится ото всех. В игре, в которую он играл, правила были очень жесткие, и любой пустяк мог обратиться в стрельбу в упор или в быстрый удар ножа.
– Всем можно идти кушать! – позвал Хильке. – Бунзен, тебе туда принести или подменить на полчасика?
– Подменять не нужно, принесите в номер, – отозвался рулевой.
Наложив на тарелку мяса с маринованными овощами, Хильке понес ее Бунзену.
– Ты сам-то хоть пробовал? – поинтересовался тот.
– Обижаешь, приятель. Я лучший кулинар на этом судне. И потом, у меня сегодня личный праздник, а в праздники я готовлю особенно хорошо.
– А что за праздник? – спросил Вершин, устраиваясь у небольшого стола.
– Я думал, что мне выбили три зуба, сэр, а оказалось, что только один и еще один шатается. Но он закрепится, это я знаю точно.
– Ну, насчет зубов, Ральф, не беспокойся. Работу стоматолога я оплачу отдельно.
– Спасибо, сэр. Но это большие деньги…
– А поточнее?
– Полторы тысячи кредитов, не меньше.
– Без проблем. Ребята извинились и выдали нам пятьдесят тысяч за моральный ущерб. – Найджел достал карточку: – Вот.
– Обходительные люди, – усмехнулся Хильке. – Нам с ними еще придется встречаться?
– Придется, и не раз, но уже иначе. Это я вам обещаю.
22
У Колина Дзефирелли выдалась свободная неделя. Звучало это совершенно неправдоподобно, к тому же она не была свободной в привычном смысле слова. Просто так сложились дела, что свободный агент завис на Онслейме, в городе Сан-Билинстер, который, ко всему прочему, был известным курортом.
Здесь имелось все: массажные кабинеты, озонарии, медовые маски и минеральные воды, доброжелательный персонал, проститутки под видом санитарок и отличные вина из винограда, вызревающего на южных склонах.
Целая неделя, но кто бы знал, сколько минут из этой недели посвящались отдыху.
Онслейм являлся наилучшим местом встреч с множеством информаторов и связных. Следить за ними здесь было труднее, по крайней мере для тех, против кого Дзефирелли воевал.
Третья, более могущественная сила смотрела на его маленькую охоту словно лев на муху, ползающую по гриве. Однако сам Колин ни на минуту не забывал о тех, кто держал его за болвана. Он знал, что не может тягаться с ними в открытую, но бы уверен, что полновластие Неведомого Контролера не вечно. Придет время, и у него появится достойный противник.
Тут Дзефирелли ничего не выдумывал, у него было достаточно времени, чтобы изучить сыскное дело досконально. А его закон гласил, что нельзя быть охотником вечно. Приходит время, и ты начинаешь убегать.
– Прошу прощения, сэр, но вы опоздали на грязевые процедуры, – сообщила Мелисса, девушка с чудесными раскосыми глазами и ямочками на щеках. Дзефирелли завербовал ее только вчера, она была нужна ему как информатор, работающий в одном из самых больших отелей-здравниц города. Мелисса ведала медицинскими досье и курировала назначение постояльцам процедур, а также графики их проведения.
Дзефирелли решил привлечь ее к своей тайной империи, когда совершенно неожиданно для себя вдруг принялся ей рассказывать, как в шестнадцать лет поймал триппер от подружки из портового района.
Собственно, никакого триппера он не ловил, но желание рассказать девушке что-то значительное заставило его придумать на ходу эту историю с начала до конца. Мелисса внушала окружающим симпатию, располагала к откровенности, и Колин подумал, что такая особа может быть ему полезна.
– У вас сейчас должен проходить криомассаж, а потом пиявочки…
– Простите меня, Мелисса. Я немного задремал на солнце, и в этом все дело…
От стены отделился человек из охраны Дзефирелли, но Колин дал ему знак, чтобы тот не беспокоился. Ситуацию с Мелиссой он контролировал сам. Впрочем, Туранж, так звали охранника, на всякий случай держал руку у пояса, где под полой пиджака скрывался пистолет с электронным спуском.
Вчера в его босса стреляли. И хотя Туранж вовремя прикрыл Дзефирелли собственным телом, его не оставляло чувство, что это покушение не последнее.
Снизу позвонили. Туранж что-то ответил и через мгновение доложил:
– Это Деррик, сэр.
– Хорошо, – кивнул Колин. Он посмотрел на Мелиссу: – Идите, птичка моя. На пиявочки я обязательно буду. Я столько о них слышал, что просто не смогу отказаться от такого удовольствия.
Мелисса ушла, и через минуту в номер вошел Деррик.
– На пол, – скомандовал ему Туранж. Из соседней комнаты вышли еще четверо телохранителей.