Так Станислав Исаевич, проявляющий свои таланты в нескольких ипостасях, попал на секретный объект «Хибины». С каждой поездкой сюда его мысли все больше занимала тайна, сокрытая в глубинах гор…
Каждый из сотрудников ведомства Арсения Алексеевича Архимандритова проходил специальное тестирование и скрытое наблюдение. И когда выявилось, что подполковник Станислав Исаевич Гейер-Генерозов проявляет повышенный интерес к объекту, босс вызвал к себе референта Румянцова и предложил выявить, насколько серьезно и опасно это любопытство.
Чтобы нейтрализовать неудовольствие Папы Сени, референт проявил инициативу, предложив открыть в штатном расписании его подразделения еще одну должность: заместителя ведущего референта, то есть его самого. Архимандритов принял предложение, напомнив, что в таком случае кавторанг принимает на себя ответственность и за направления, которые курирует сын генерала армии Исая Львовича Гейер-Генерозова, со всеми вытекающими последствиями.
И когда Иван Михайлович покидал кабинет, босс, словно невзначай, бросил вдогонку:
— А мне нравится, что ты много на себя берешь обязанностей. Думаю, если захочешь, ты справишься и с еще большим объемом работ.
Румянцов, всегда, при любых обстоятельствах соблюдал этикет офицера и, услышав эти слова, остановился, принял стойку «смирно», повернувшись через левое плечо к Архимандритову, бодрым голосом произнес:
— Благодарю за доверие, товарищ секретарь.
Тот, снисходительно улыбнувшись, совсем по-граждански махнул рукой.
Глава 27
После операции и полного выздоровления обе красавицы, сопровождаемые агентами Румянцова, прилетели в австралийский город Сидней, чтобы сыграть роль Хэлен Дэйв, только выглядели они младше погибшей лет на 30.
Люсьена, получившая кодовое прозвище Хэлен-2 и Любовь, ставшая Хэлен-3, адаптируясь к новым климатическим условиям, вживались в роль на вилле д-ра Найка Фрэйзера, многократно просматривая давно изученную ими короткую киноленту, на которой были запечатлены супруги Дэйв как вместе, так и по одному. Девушкам вскоре предстояло покинуть виллу и переехать в Новую Зеландию, к неутешному «супругу».
В тот день Ричард Дэйв раньше вернулся домой; его преследовало ощущение, что сегодня к нему обязательно придет дух возлюбленной жены. Он довольно продолжительное время не медитировал в полумраке спальни над ее фотографиями и сейчас был расположен именно к такому завершению дня. Проведя несколько часов в офисе, где проходило совещание совета директоров его фирмы, он отказался от предложения нескольких близких друзей посетить ресторан и выпить по рюмочке скотча с тоником. А, распрощавшись с коллегами по бизнесу, чуть быстрее обычного поехал домой.
Дэйву не хотелось никого видеть, ни с кем общаться. Он понял, что желает невозможного, и это невозможное раздирает его грудь, пытает его мозг. В какой-то момент мужчину охватило чувство неописуемого страха. Весь этот калейдоскоп чувств — ожидание, тревога, нетерпение и страх — был вызван внешними факторами, однако Ричард не мог подозревать о том, что на его мозг кто-то воздействует.
Он прошел в спальню и, побуждаемый незнакомым рефлексом, лег на кровать, в которой много ночей провел, прижимая к сердцу любимую женщину. Внезапно ему показалось, что он услышал запах ее тела. Ричи повернул голову и уловил дуновение теплого воздуха, тут же исчезнувшее. Он лежал недвижимо, наблюдая за сумерками, ожидая чуда пришествия, готовый и страшащийся дальнейшего. Его сердце заколотилось, когда над ним, прямо у потолка, стало появляться небольшое прозрачное облако, которое также исчезло, растворилось.
Вдруг — ни с того ни с сего — за окном подул сильный ветер, взорвавший кроны пальм. Длинные растопыренные ветви захлестали по косяку крыши, пробежали, шурша, по стеклам окон, откидывая в пространство спальни причудливые, мигающие тени.
Превозмогая слабость, Ричард встал, подошел к кондиционеру и щелкнул выключателем, после раздвинул жалюзи и открыл окно. Ночной воздух был напоен запахами бриза, цимбальными звуками цикад; вот раздался гул садящегося в аэропорту самолета; вдалеке извилисто тянулось разреженное мерцание автомобильных огней. Все привычно, мило, желанно, блаженно. Ричард уже намеревался закрыть окно, как ощутил прикосновение рук к своим плечам.
Он привык существовать без Хэлен, но не сомневался, что это именно ее руки прикоснулись к нему. Ричи старался не двигаться, чтобы сохранить это необычное ощущение как можно дольше. Казавшееся ему иллюзорным восприятие длилось еще несколько минут. Потом что-то, стоявшее за спиной, отошло, медленно, словно таяло. Ричард, до сих пор боявшийся обернуться, почувствовал сожаление оттого, что теперь уж наверняка его Хэлен уходит навсегда. Он дотронулся правой рукой виска и тихо, одними губами, прошептал: