«На бога надейся, а сам не плошай, – резко оборвал Штыков тезку. Его от религиозного фатализма людей вообще коробило, в этом фатализме он видел главный недостаток христианской религии, когда из людей делали по сути добровольных бессловесных рабов. – Вот слушай притчу по этому поводу, она как раз в тему…»
Штыков рассказал Юрию Всеволодовичу историю про набожного человека в момент наводнения с предупреждением соседей, бревно и лодку со спасателями, но тот в надежде на спасение его самим Господом все равно потоп.
«Понял?»
«Да…»
4
После ужина снова разговорились. Юрий Штыков поинтересовался расположением войск и их численностью. Ответ Юрия Всеволодовича его не обрадовал. Победа владимирских войск которой был так воодушевлен Ждан с его точки зрения оказалась никакой не победой, а заранее спланированным отступлением новгородцев.
Противник выдвинул против армии владимирцев слишком мало сил для настоящей битвы с целью победить. Больше это походило на спешно выставленный заслон с целью задержать врага, чтобы выигранной паузой подтянуть дополнительные силы, а так же лучше подготовиться к обороне Торжка, и со своей задачей они блестяще справились, при том, что потери понесли не такие уж и большие.
Владимирцы застряли у поля боя на целых три дня. Пока своих раненых обиходили, убитых своих и чужих похоронили, трофеи собрали и распределили, да и потом армия отягощенная ранеными двигалась куда как медленнее. А избавиться от раненых тоже нельзя, ведь чтобы их вернуть во Владимирское княжество, нужно отрядить часть боеспособных войск для охраны, что вкупе с уже имеющимися потерями сильно ослабит армию вторжения.
Выводы Штыкова Всеволодовичу сильно не понравились, но обдумав, он вынужден был с ним согласиться. Все-таки это не первый его поход и с некоторыми тактическими уловками княжич был знаком, хотя особыми изысками в военном деле никто не блистал, по крайней мере с высоты прошедших веков. Юрий Штыков хоть и не служил в армии по учебе в институте который не успел окончить, но все же успел нахвататься всякого по верхам. По крайней мере он знал про косую атаку…
А так, засадный полк это максимум, вершина местной тактической школы используемый если это позволяет ландшафт. Тактическое отступление во время боя с целью заманить противника под удар уже не использовалось ибо в целом с управлением войск во время боя просто беда, не до изысков. Масса воинов просто бросалась в бой, а там как кривая вывезет. У особо продвинутых военачальников даже иногда резерв имеется…
Князья ведь сами ведут свои полки в бой, чуть ли не в первых рядах, что и показало ранение Всеволодовича, чудо, что почти полностью полегшая охрана все же сумела его вытащить из схватки. Достойно всяческого уважения, но глупо. Какое в таких условиях хоть сколько-нибудь внятное управление? Опять же религиозный фатализм, дескать на чьей стороне бог, тот и победит. Вот такие пироги с котятами.
«Беда-печаль. С таким подходом к военному делу монголов не победить, даже если удастся объединить Русь под одной рукой, – сказал Юрий Штыков. – В конце концов воюют не только числом, но и умением. Так вот тезка, монголы воюют в том числе и умением. А вы кидаетесь в мясорубку всей толпой как дикая орда, а там как кривая вывезет…»
«Все в руце божьей…»
«Мы кажется уже говори по поводу божьей воли. На бога надейся, а сам не плошай…»
«А как тогда по-твоему должно воевать?» – насупился хозяин тела.
«Для начала командир должен иметь возможность с помощью звуковых или флажковых сигналов управлять всей массой войск, для чего эти войска должны иметь хоть какую-то дисциплину, для чего обучены…»
«Это получается, что князь не идет в бой, а стоит за своими воинами и смотрит как они бьются?» – возмутился Юрий Всеволодович.
«Именно!»
«Но это бесчестно! И нет славы!»
«Тьфу ты, снова заново… – горестно протянул Юрий Штыков. – Я ему про Федора, он мне про Ярему… Послушай меня внимательно Юрий Всеволодович и постарайся понять, что когда придут монголы, никто из внуков Чингисхана, что будут командовать этими вонючими ордами, не станет лично вести в бой свои тумены, ты не встретишься с ними лицом к лицу, забудь об этом. Они будут стоять на холме в окружении сотен охраны из самых умелых и хорошо оснащенных бойцов и управлять войсками, посылая тысячи с одного конца поля боя на другой, туда где они нужны для победы. А вы находясь в гуще боя, даже не будете этого видеть, вы даже не поймете, что вас давно окружили и чихвостят в хвост и гриву, стачивая как бобер ветку. А когда поймете, будет уже слишком поздно. Так ты собственно свою башку и потерял в известной мне истории, лично с упоением рубясь с каким-то рядовым вшивым кочевником-пастухом ни хрена не видя, что происходит вокруг. Нужно видеть картину целиком, чтобы понимать, что происходит и реагировать на происходящие изменения. Вот ты считаешь, что князь должен сам вести своих воев в битву, так?»
«Да…» – уже не столь уверенно ответил княжич.
«А вот когда крепости или города штурмуют, почему князь не идет в первых рядах и в числе первых не взбирается по лестнице на стену?»
«Хм-м… ну-у…»
«То есть в поле он должен вести своих витязей лично, а на стену почему-то вести не должен, а должен руководить издалека? Вот скажи мне, поведет Константин дружину на стену Торжка лично?»
«Нет…»
«А ты бы повел?»
«Нет…»
«А почему?»
Юрий Всеволодович на этот вопрос промолчал не зная ответа, ведь так было всегда, он об этом и не задумывался никогда.
А действительно, почему в одной ситуации князь должен вести в бой воев, а в другой – нет. В чем собственно разница? Ведь если подумать, то ни в чем. Однако же поведение различно.
До самого отбоя Юрий Штыков продолжал потихоньку капать на мозги княжича подтачивая этот валун из странных, зачастую малопонятных и даже нелогичных представлений о чести и славе.
Много ли чести и славы погибнув в бою просрать город и жителей, которых ты обязался защищать, обрекая их на насилие и ограбление? А ведь мог и не погибнуть, управляя войсками со стороны и даже более того – победить и оградить своих подданных от поругания.
Так в чем истинная честь и слава?
Вот так, час за часом, день за днем Юрий Штыков потихоньку помаленьку продолжал переформатирование личности Юрия Всеволодовича перестраивая его ценностную картину мира.
Не факт, что задуманное удастся в полной мере, но он старался. Какие-то сдвиги уже были, но получалось с трудом. Все таких княжич по местным понятием был уже зрелым мужем – двадцать лет с устоявшейся картиной ценностей, что есть хорошо и что есть плохо. Для Юрия Штыкова, продукта беспринципных отношений звериного капиталистического общества, где человек человеку – волк, многие постулаты, были по-детски наивны, притом что тринадцатый век тоже был далек от человеколюбия, но тем не менее как-то тут уживались рыцарские понятия о чести и веры в слово.
Предприми кто-то такие попытки первоспитания извне, то есть будь это живой человек, то все труды пошли бы прахом, он бы просто не воспринял эти доводы. Но в том-то и дело, что это происходило изнутри. Подселение чужой души поколебало психику Юрия Всеволодовича, сделав его более податливым. Он фигурально выражаясь не превратился в глину из которой можно было быстро вылепить необходимое, более того, он нередко спорил и стоял на своем, но вода камень точит и Штыков, как более искушенный в выворачивании смыслового значения того или иного понятия (ведь в его время только тем и занимались, превращая черное в белое и наоборот), словно вооруженный долотом и молотком скульптор откалывал кусочек за кусочком формируя нужный скульптурный образ…
5
Осада Торжка не задалась.
Новгородцы сумели воспользоваться задержкой владимирских войск и стянули к городу-крепости дополнительные силы. Пойти на штурм, означало потерять большую часть армии под стенами этого городка. Мало того, что отец этого не поймет, так еще с оставшимися силами не выполнить главной задачи похода по взятию Новгорода и освобождению Святослава.