Злат, кстати, замечал, что между собой его обычно называли рабби Соломон, не утруждая себя прибавкой почтительного бен Давид, и в свободное от хождения в ханский диван время он учил детишек письму, чтению и всякой древней еврейской премудрости.
Мудрые говорят: «Имя – есть судьба». К почтенному Соломону это подходило как нельзя лучше. Имя древнего мудреца дал ему отец, перебравшийся много лет назад в Сарай из царства персидских ильханов, где тогда начали немилостиво избивать иудеев. Тогда много их бежало за Бакинское море под защиту Великой Ясы Чингизхана, дающей покровительство человеку любой веры.
Тем более, что место было в какой-то мере насиженное. В низовье великой реки, которую многие народы, так и называли обычно Река, каждый на своём наречии, в прошлых веках лежало могучее еврейское царство. Правившие в нём хазары сами были тюркского рода, но обратились к закону Моисея, призвали иудейских учителей.
В те былинные времена вся торговля в Великой Степи от моря до моря и от дремучих лесов до высоких гор была в руках еврейских купцов, именуемых раданитами. Их склады и конторы можно было увидеть в Ургенче, Багдаде, Константинополе, в далёкой Германии. Им были ведомы пути по рекам, тайные волоки и лесные просеки, перевалы и горные тропы. Везде у них были свои люди и покровители.
Войны, смуты и нестроения погубили большую торговлю. Давно стало дымом и сказкой славное хазарское царство. По караванным тропам прошли воины, одни народы сменили другие. Но ничто не меняется под луной, только имя. Одни купцы сменили других на старых, как этот мир, дорогах. Караванную торговлю забрали под себя мусульмане, на реках появились ладьи суровых мужей с севера, которых называли, кто русами, кто варягами, а кто викингами. Моря в последние годы всё больше и больше прибирали к рукам франки.
Померкла былая слава купцов-радонитов. Померкла, да не исчезла. На всех древних караванных путях нет города или базара, где не нашлось бы торговой лавки и крепкой скамейки с расставленными на ней столбиками монет всех окрестных царств, нынешних и павших во прах, хозяйничали в которых последователи закона Моисея. Там, где нужно было измерять или взвешивать, отличать поддельное от истинного, где требовалось знание свойств и соотношений, им не было равных. А всё благодаря извечной склонности и любви к книжному знанию. Кроме того, евреи разных стран и городов всегда поддерживали связь друг с другом, а это в торговле самое важное подспорье.
В улусе Джучи, которым теперь правил хан Узбек, да продлится его царствование, ещё со времён хазарского царства жило много последователей закона Моисеева. Не все они были наследниками раданитов. Многие вели род ещё от суровых хазарских воинов. Кто пас скот, кто водил караваны по опасным степным и горным тропам. Занимались ремеслом. В старых городах, стоявших ещё до той поры, как сюда пришли орды Потрясателя Вселенной, их было много.
Те, кто бежал уже позже из-за моря от персидских гонений, чаще подавались уже на новые места. Как раз в то время вставал между рекой и пустыней в нескольких фарсахах от древнего Сумеркента Сарай Благословенный – столица объединившегося после смут и раздоров улуса Джучи. Сюда и приводила нелёгкая стезя изгнанника большинство новых подданных Золотого Престола.
Был среди них и тощий Давид Багдадец. Кем он был в сказочном городе халифов и мудрецов неведомо. Ремесла никакого не знал, даже переписчик-сойфер из него не вышел, но к книжному знанию, а больше того к умным и важным разговорам тяготение у Давида было преизрядное. Вскоре выяснилось, что приверженность традициям сама по себе может быть ремеслом на этих далёких берегах.
Дело в том, что последователей веры Моисея сюда съехалось немало, но были это по большей части люди практические. Торговцы, менялы, ремесленники. Как и большинство иудеев, хоть и учёных книжной премудрости, но не настолько, чтобы учить других. За это дело и взялся Давид. Благо рачительные соплеменники помогли с деньгами на покупку нужных книг.
С книгами пришли знания, со знанием – авторитет. Потихоньку Давид Багдадец, хоть и остался на вид таким же тощим, как и тогда, когда бежал от разъярённых громил и грабителей, стал вмешиваться в разбор сначала мелких ссор, потом встрял уже в дела посерьёзнее, пока в его умную голову не пришла благословенная мысль придать всему этому уже деловую основу.
Запасшись деньгами, он отправился на родину в Багдад, откуда привёз немыслимых размеров книгу иудейских законов Талмуд. Это великолепное приобретение уже одним своим видом и весом внушило почтение всем единоверцам.