А ведь всё началось весьма прилично. Когда, в очередной раз перелопачивая период Великой Отечественной войны этой реальности, он наткнулся на словосочетание, которое ранее считал относящимся исключительно к Первой мировой. «Снарядный голод».
Глава 2.3
Как выяснилось, та вакханалия репрессий, которая разразилась после убийства Сталина, Фрунзе и казни Кирова, в отличие от сталинских, чей, так сказать, пик ограничился всего лишь парой лет, затянувшаяся аж на пять, по какому-то выверту судьбы почти не затронувшая кораблестроение, химическую промышленность, наоборот, затронула в куда большей степени. Впрочем, возможно, причиной этому послужил сам Алекс. Поскольку в период его пребывания на территории СССР самую существенную часть своего времени он уделял именно химии. Ибо именно в ней он чувствовал себя настоящим специалистом, расценивая все свои усилия в других областях в основном как дилетантские. Так что немудрено, что это направление довольно плотно курировалось лично Сталиным. Да и остальные члены «клики» приложили к нему руку. Взять хотя бы его «контрольный забег» по нефтеперерабатывающим и химическим предприятиям с Кировым во время последнего такта... Поэтому довольно большое число тех, кто трудился именно в химической отрасли, оказалось в глазах новой власти неблагонадёжными. Вследствие чего они в огромном количестве попали под каток репрессий, результатом которых стал резкий кадровый голод в химических отраслях, не только сильно отразившийся в том числе и на производстве порохов и взрывчатых веществ, которое и так в середине тридцатых было не слишком объёмным, но и резко уронивший возможности их наращивания в случае возникновения военной опасности. С небольшими объёмами ситуация сложилась вследствие того, что Сталин со товарищи, узнав от Алекса ключевые исторические даты, приняли решение до тридцать восьмого года на «военку» тратиться по минимуму и начать серьёзно наращивать военное производство только после Мюнхенского сговора. Потому что как раз он фактически и являлся началом Второй мировой войны. Ибо именно после мюнхенского сговора в Европе впервые после Первой мировой войны произошло не просто насильственное, с применением армии, изменение границ суверенного государства, но и вообще полная его ликвидация с последующим захватом. Исчезло с карты государство Чехословакия. Совсем. Напрочь. Причём, в отличие от аншлюса Австрии, поддержанного и властью, и существенной частью населения, сами чехи и избранная ими власть этого категорически не желали. Но их нагнули. Причём не столько немцы, сколько «хранители мира и добра» в виде Англии и Франции. А Гитлер пришёл и забрал готовое. В каковое, кстати, входило и вооружение для нескольких дивизий, включая танковые, позволившее едва ли не удвоить ударную мощь новоиспечённого вермахта. Так что не получи Адольф Алоизыч этого вооружения, вкупе со всей чешской военной промышленностью и налаженным производством боеприпасов, ни о каком нападении на Польшу ему и мечтать бы не стоило. Как можно всё это рассматривать иначе, нежели прямое его поощрение на будущие захваты? Да тот самый, пресловутый «пакт Молотова–Риббентропа» на этом фоне просто нервно курит в сторонке... Ой, похоже, кликуши «цивилизованного мира» так старательно выпячивают упомянутый пакт именно для того, чтобы максимально отвлечь внимание от мюнхенского сговора!
Так вот, по планам, до конца сентября тридцать восьмого года развитие СССР должно было идти с куда большим перекосом в сторону мирных областей, чем не только в изначальной реальности Алекса, но и в большинстве остальных. И только после заключения Мюнхенского соглашения Сталин должен был громогласно, на весь мир, объявить, что всё – новая мировая война совершенно точно и однозначно началась и СССР теперь перестраивает экономику на военные рельсы... И так оно и шло. Достаточно сказать, что общий объём производства танков и другой бронетехники в СССР этой реальности к моменту гибели Сталина составил едва пять с половиной тысячи единиц. В отличие от более десяти тысяч, которые были произведены к тридцать пятому году в той реальности, в которой Алекс впервые начал интересоваться этим вопросом. Так что даже подробных планов по существенному расширению производства порохов и взрывчатки на конец тридцать пятого года ещё не имелось. Ими собирались заняться только годах в тридцать шестом – тридцать седьмом. А пока развивали гражданское химическое производство.