— И тебе здравствуй. — Смеюсь я. — Чего меня терять в трёх соснах? Погуляю и приду, куда я денусь?
— Щас Инга покажет тебе, куда ты денешься! — Хохочет Кирилл и девчонки, запрыгнувшие на заднее сидение.
Оставив зятя загонять машину во двор, мы с племяшками входим в дом. В нём отчетливо распространяется запах свежесрезанной черемши.
— А-а, так вот где вы все были! Потеряшки!
Моя младшая сестрёнка отличная хозяйка. Большое подполье в их доме всегда забито заготовками. Вот и сейчас посреди кухни горой возвышается сноп черемши. Вечер, как в Госплане, уже распланирован вперёд.
— Ясно. — Обречённо говорю я. — Ну хоть накормишь перед тем, как начать эксплуатировать?
— Это я ещё подумаю, кормить тебя или нет. — Делая нарочито обиженное выражение лица, Инга огрела меня по плечу кухонным полотенцем. — Где тебя носило? Куда тут можно пропасть на полдня?
— Я готова купить тарелку супа! Чесна, чесна!
— А у нас не суп, а шотландский вислоухий пирог с карамелью, мясо по-французски, салат …
— …из черемши. — Перебиваю я сестру, подхватывая охапку стебельков. — На подарки налетай!
Пока племяшки опустошали набитый под завязку чемодан и делили всё, что в нём находили, я с удовольствием смыла в душе дорожную пыль. Сестра, не тратя времени даром, выставила на стол домашнее вино. Батарея бутылок обещала весьма не скучный вечер.
— Ну, погнали! — Потирая руки в предвкушении, я выбирала, с какого начать. — Жрать хочется, аж переночевать негде!
— С возвращением, блудная сестра!
Наконец-то я могу по-настоящему расслабиться, не оглядываясь на соседей по коммуналке и необходимость вставать в пять утра, чтобы преодолеть все пробки по пути на работу. Кроме выдающейся попы, я имела иногда просыпающееся чувство юмора и жгучее желание наконец-то всё сделать по-своему. К чёрту скучные работы, ранние подъемы, дресс-коды и диеты! Фонд моих авуаров на сегодняшний день сложился из единства противоположностей:
Вот с этим редкостным набором няшек я и собиралась круто изменить жизнь в сорок три года.
— Улька, хватит спать! Вставай. — Инга нахально стягивает с меня одеяло. — Ты же в парикмахерскую собиралась, тебя Кирюха отвезет по пути на работу.
— Да ну её к чёрту, эту парикмахерскую. Не хочу. Я — ленивая задница. Пусть едет, а? — Я безуспешно тащу на себя одеяло, сгребая с лица сильно отросшие за несколько лет волосы.
— Ну как хочешь. Но ты вставай, познакомлю тебя со своим хозяйством.
Подумать только, какая вредная у меня сестра.
— Ладно. Пять минут. Сестрёнка, дай пять минут. Я постараюсь не уснуть, пока переодеваюсь. — Нехотя сажусь на кровати, потягиваясь и зевая от всей души.
— Жду внизу. Поможешь мне накормить тыщу прожорливых глоток.
— Чего? — Я просыпаюсь окончательно. — Ты что, тараканов завела?
Инга огрела меня подушкой по голове. Я упала на кровать, изображая смертельную обиду.
— Раз ты так, я буду спать дальше.
— Я сейчас тебя разбужу. — Угрожает сестра и уходит из комнаты.
Быстро провалившись в сон, я не сразу поняла, почему идёт дождь. Отмахнувшись от капель, я получила холодную струйку на шею. «Какого чёрта? Кирюха крышу починить не может, что ли?.. Стоп. Какая крыша? Я же вообще-то на первом этаже!» Сообразив, что в спальне дождя быть не может, я села на постели. Надо мной стояла Инга с леечкой в руке.
— Ты просто изверг. — Я неохотно натягиваю джинсы. — Пошли, садистка.
На часах 6:30. Половина седьмого утра!
— Ты спятила?! В Москве ещё половина третьего ночи! Я спать хочу!
— Москва — всё. Забудь. Перестраивайся сразу, иначе всё время будешь спать до обеда и проспишь всё лето. — Сестра тянет меня за локоть, поучительно наставляя на путь истины.
Мы идём к хозяйственным постройкам, где на разные голоса кукарекают, кудахчут, гогочут и курлыкают гуси, куры и индюки. В отдельном загоне у пустых корыт возмущаются голодные поросята.
— Это Сан Саныч. — Показывает на самого крупного гусака сестренка. — Он не любит, когда громко разговаривают. Может больно ущипнуть. А это Клавдия. — Сестра вытягивает руку в сторону молодой индюшки. — К Петровичу не подходи, он, когда голодный, злой как собака. — Сестра отодвигает меня рукой от здоровенного индюка.
— Развела тут стадо злюк. И как ты с ними только справляешься? Того и гляди не ты их, а они тебя сожрут. У-у, зверьё! И правда тыща глоток. Раздерут на кусочки и фамилию не спросят.