Когда он взял себя в руки, то сказал:
- Прошу прощения за мою легкомысленность. Это было неуместно. Но, вы, конечно, понимаете, что было бы еще более неуместным запрещать Чазару участвовать в том, что равносильно поклонению нашей Темной Госпоже. Он был ее избранным чемпионом.
- Это было давно. В другом мире.
Бримстоун вынужден был согласиться. Это было время и мир до катаклизма, названного Чумой Заклинаний, когда все драконорожденные жили где-то невообразимо далеко, а по небу не парили острова.
Но вслух соглашаться не было смысла.
- Конечно, но для дракона прошло всего пара мгновений. А для нежити и того меньше.
- Я не согласился с кандидатурой Чазара!
- Но вы наверняка осознали, что мир - это хаотичное, постоянно меняющееся место, и что могут возникнуть непредвиденные проблемы. И как раз самое интересное. Честно говоря, я даже не понимаю, почему для вас так важно – будет ли Чазар иметь к этому отношение или нет. В любом случае вам придется иметь с ним дело.
- Да все вы понимаете! Разница в том, будут ли другие относиться к нему как к равному.
Бримстоун вздохнул, и из его ноздрей вырвались струйки серного дыма.
- Полагаю, вы правы. Тем не менее, ситуация такова, и я не понимаю, почему это так ужасает вас. Вы управляете целым королевством и армией. Большинство довольствуется и меньшим.
- Всегда одно и то же, - прорычал Аласклербанбастос, - трое против одного. Чазар, Гестаниус и Скутосин сговорились свергнуть меня. И теперь то же самое!
“На самом деле”, - подумал Бримстоун, - “все еще хуже. И вы настолько одержимы Чазаром, что никогда не увидите новой надвигающейся угрозы”.
Он почти мог пожалеть драколича. Если бы Аласклербанбастос не раздражал его так сильно, и если бы жалость была чем-то большим, чем рудиментарной частью натуры дракона-вампира.
- У вас есть свои драконы-вассалы. – Сказал Бримстоун.
Аласклербанбастос выплюнул небольшую потрескивающую молнию.
- Молодые. Это не то же самое, - его бесплотные конечности согнулись, когда он собрался с силами, чтобы сделать выпад. - Я настаиваю на том, чтобы вы исключили Чазара.
- Нет, - сказал Бримстоун, - и я предлагаю вам остановиться, чтобы подумать, прежде чем совершать необдуманные действия. Если вы уничтожите меня, то всему придет конец. И это уже интересно, не правда ли? Прекрасно и замысловато, как любое сокровище в вашей сокровищнице. По мере развития событий она станет еще больше.
Драколич засиял, бело-голубое сияние кипело в пустых глазницах. Затем он задрожал, и, наконец, Бримстоун услышал, как кость ударилась о кость.
- Если я когда-нибудь решу, - сказал Аласклербанбастос, - что вы не беспристрастны, то мы продолжим этот разговор. - Он выскочил из отверстия одним внезапным рывком и через мгновение покинул пещеру. Бримстоун не мог ни видеть, ни слышать его ухода, но гнетущее чувство силы и угрозы утихло.
Ананта опустила посох и глубоко выдохнула.
- Это было… возбуждающе. - Сказала она.
Бримстоун улыбнулся.
- Я знал, что он не нападет. - Солгал он.
- Это как наркотик, не так ли? Кровавый и прекрасный. Как только ваши родичи пробуют его, им нужно больше.
- Это один из величайших подарков Темной Госпожи своим детям, и он, как и большинство других, не лишен зазубрин и острых краёв.
Глаза Ананты сузились.
- Вы действительно беспристрастны? Или у вас есть собственные планы?
- Потому что, если они есть, вы обязаны сообщить об этом своему хозяину?
- Да.
- Тогда хорошо, что моя честность осталась непоколебимой.
Бримстоун почувствовал холодное покалывание на шее, когда новая чешуя выросла на месте ожога. Сухость во рту и боль в клыках подсказали ему, что быстрое исцеление пробудило в нем жажду.
- Я ненадолго отлучусь в лес.
Может, это и пустыня, но там обитали дикие люди и гоблины, которые были хорошей целью для охоты и утоления жажды.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
20 Миртула, Год Извечного (1479 по ЛД)
Всё началось так, как должно было начаться. Две группы драконорожденных в строю подошли друг к другу. Каждый воин на передовой прикрывался щитом. Они наносили удары воинам напротив трухлявыми кусками дерева, которые представляли собой копья. Когда по бойцу попадали, он становился на колени, чтобы показать, что он раненый, и солдат, ожидавший позади, переходил вперед и занимал его место.
Но потом все разгорячились. Если воин отталкивал противника, то тут же бросался вперед, чтобы настигнуть его. Драконорожденные, ожидавшие позади, становились нетерпеливыми и либо попытался прорваться вперед преждевременно, либо вылетали из строя, чтобы сразиться со свободным противником. Столкновение двух организованных отрядов превратилось в хаотичную драку.