Высокий блондин поднялся с кресла, так он казался миловиднее, и, приблизившись к настоятельнице, прошептал так, чтобы его слова могла разобрать только она.
-- В Трезубце сменяется власть, уж поверьте мне. И скоро все узнают об этом, нувориши заявят о себе громогласно. И тогда с теми, кто не угоден, расправятся без лишних слов или предложений. Слыхали об убийствах в театре? Никакие там не террористы всё устроили, аха. Только не поверит мне никто, зуб даю. Потому берегитесь. Может статься, что вот так, почти ночью к вашему дому прикатит тот, с кем вы не сможете справиться, аха.
Парень отошёл от Календары. На её лице выступала гамма смешанных эмоций, начиная от злобы, граничащей с гневом, и заканчивая неподдельной тревогой за будущее всего монастыря.
-- Прощайте, госпожа Блоус. Увидимся завтра, -- кивнул досмотрщик, и они вышли за стены гостевого дома.
***
Четыре стены с облупившейся коричневой краской. В некоторых местах видны подтёки, сверху кто-то затопил. Кое-где заметен грибок. Одним словом помещение скверное, почти отталкивающее. Единственное окно. Даже оконце, настолько оно мизерное, почти ненужное. В него проникает слабый солнечный свет. Утром ливни взяли перерыв, пообещав вернуться к обеду. В центре комнаты большой стол, на столешнице пусто. Два стула, старых, почти развалившихся от продолжительной службы. На каждом сидит мужчина. Их двое, как и стульев. Они смотрят на металлическую серую дверь, кого-то ожидают.
-- Когда она поступила? -- спрашивает один из них. Высокий лоб, очки в круглой оправе, залысина на макушке, серый костюм и поверх него такого же цвета халат.
-- Вчера вечером. Весьма привлекательна, юна. Страдает лёгким, почти незаметным расстройством личности. Не считаю её опасной. После восстановительного курса можем смело отпускать, -- высказался второй мужчина. На нём так же был серый халат, абсолютно такой же, как у первого. Он был явно моложе, с чёрными коротко стрижеными волосами, без очков. Если бы первый не был давно знаком со вторым, почитал бы, что брюнет попал в этот кабинет по ошибке, прямиком со съёмок рекламного ролика нового дезодоранта или геля для бритья.
-- Чем вы руководствовались, когда делали свои выводы? -- поинтересовался старший коллега.
-- Пациентка иногда приходит в странное состояние, которое можно назвать после шоковым. Однако всё остальное время девушка вполне нормальна. Я попросил медсестёр присмотреть за ней, пока она спит. Никакого бреда или сомнамбулических побуждений. Сегодня, проснувшись, она попросила встречи с вами. Хочет объяснить причину своего странного поведения. Да, порой она раздражительна и немного агрессивна. Но стоит ли это вменять человеку, который попал в подобное учреждение в первый раз и совершенно растерян?
-- И вы сделали эти выводы после полудня её пребывания в наших стенах? Не рановато ли, доктор?
-- Вы правы, -- вздохнул брюнет, -- я поторопился. Её молодость и красота сбили меня с толку. Прошу прощения.
-- Не утруждайте себя, -- крякнул мужчина в очках и почесал свой нос указательным пальцем, -- не мне ли знать, как соблазнительны сумасшедшие.
Войдя, она робко подошла к столу, подняла взгляд на докторов. На ней была грубая парчовая пижама, такие же штаны и на ногах старые потёртые тапки. В глазах застыл туман. Волосы растрёпаны, будто она только поднялась с кровати. А на лице больная бледность, будто хворь держала её двое суток.
-- Представьтесь, пожалуйста! -- начал беседу первый мужчина.
-- Моё имя вам ничего не скажет. Можете называть меня Савфан. Балай-де-Савфан, -- тихо, но уверенно проговорила девушка.
-- Странное имя, не находите? Или вы не из наших мест? Поступив к нам, вы всё время бредили о некоем татозаре. Говорили, словно явились оттуда. Расскажите нам об этом.
-- Тат-О-Зар! -- произнесла медленно, по слогам девушка.
-- Именно, именно, -- закивал врач. -- Татозар? Это что за местность? Мне она неизвестна.
Савфан потрясла волосами, будто стряхнула что-то невидимое, вздохнула и воззрилась на обоих мужчин и заговорила иначе, словно вышла из-под гипноза.
-- Честное слово зовут меня Балай де Савфан. Своё настоящее имя я потеряла в раннем детстве, когда моих родных и отчий дом спалили сономиты. Вы слыхали о местечке Зотокур, недалеко от Шрама?
Врачи кивнули. Во время войны с сономитами эту деревеньку стёрли с лица земли настолько хладнокровно насколько и кровожадно. После перемирия Илейя не раз напоминала своим соседям о зверствах, учинённых в приграничных областях, но Зотокур стоял особняком. Сономиты, устроившие там настоящий геноцид, до сих пор вынуждены стыдливо отводить глаза, когда речь заходит о минувших днях.
-- Прибившись к цирковым артистам, я путешествовала с ними, играла в постановках, зарабатывала на хлеб. Тат-О-Зар -- она нахмурилась, словно вспоминала, -- наша вымышленная планета, на которую летали главные герои. -- Джулия слабо улыбнулась, постаравшись сделать это как можно убедительней. -- И вот спустя несколько лет нашего сотрудничества они говорят мне -- пшла прочь! А всё почему? Потому что я взяла да переспала с одним знатным вельможей, который сначала захотел сделать меня своей женой, а потом, получив своё, бросил под забор, как драную псину.
Остановившись, Джулия помолчала и всё-таки заплакала. Неловко, почти картинно, но мужчин это убедило. Темноволосый доктор бросился её утешать, протянул ей свой платок и просил не горевать и успокоиться.
-- Благодарю, -- приняла подарок Джулия и утёрла им слёзы.
-- Объясните тогда, как вы оказались на магистрали, почти голая, грязная, с безучастным видом, идущая, как вы изначально и сказали, в некий Татораз?
-- Я крепко повздорила с нашим патроном, набралась в каком-то баре, познакомилась там с красивым парнишкой, он согласился подбросить меня домой и, съехав с шоссе куда-то в лесную глушь, он изнасиловал меня. Я пыталась отбиться, но парень был что надо, широкоплечий и до ужаса сильный. Хорошо хоть резинку натянул, видать побаивался, значит не совсем двинутый.
-- Почему вы начали разговор с этого вашего Татозара? -- перехватил нити допроса брюнет.
-- Неа, о нём вы заговорили. Вообще иногда я страдаю потерей памяти. Раз -- и какой-то промежуток реальности теряется. Что я несла, пока мой язык оставался без контроля -- загадка. Кстати спасибо, теперь я знаю, что порой треплюсь о Тат-О-Заре.
-- И давно эти провалы у вас?
-- Год или два. Признаться, я не считала их опасными. И сейчас так не думаю.
-- Мы же полагаем иначе, -- снова встрял старший, -- и потому благодарим вас и просим вернуться в общую палату. Некоторое время вы побудите тут, а дальше посмотрим. Быть может, нам удастся понять, в чём заключается ваша проблема, и решить её, разумеется.
Джулия кивнула и вышла из комнаты. Перебирая ногами в сопровождении медсестры, она пялилась в пол и с трудом сдерживала накатывающий смех. Как она сюда попала? Не важно. Джулия ощущала невиданный прилив сил. Ей впервые было настолько хорошо. Фокстрот помнила, что произошло с ней. Более того, она не считала, что ей всё приснилось. Страшная история. Пугающие карлики с размазанными, невнятными физиономиями. И серое, ядовитое облако, которое приняло её тело и оставило у себя. Джулия чувствовала, что внутри у неё засело Нечто. Но почему-то ей не страшно. Боятся за свою жизнь? Ни в коем случае. Не назвала настоящее имя. Правильно сделала, умница. Скажи им, что ты наследница апатиниумовой империи и принцесса Сент-Валена, как твой родной папочка уже был бы здесь. Но видеть его противную рожу Джулии совсем не хотелось. Зачем она завязала этот бесполезный разговор про Тат-О-Зар? Просто решила поиграть. Откуда она знает о Тат-О-Заре? Ей снились тревожные сны. Навязчивый голос твердил ей о заброшенной планете на краю Вселенной. Она заучила эти слова наизусть и повторяла их будто мантру. Так вышло и на приёме у этих чванливых учёных. Бесстыжие рожи! Боже, их смущённый взгляд так и норовил стянуть с её ослабшего тела все эти лохмотья. А уж диагноз поставим потом, аха. Джулия снова мысленно улыбнулась, подмечая сладкие ощущения, словно внутри неё растеклась цистерна с адреналином. Ещё пара спокойных деньков в этой дыре, и она выйдет на свободу. Чем займётся? Найдёт Атласа! Необходимо срочно отыскать его, убедиться, что он жив, что с ним всё хорошо. Единственным, за кого она готова была по-настоящему разрыдаться сию минуту, непременно, был Атлас Рензо. Он пошёл за ней, нашёл её, но... Нет, с ним полный порядок. И никаких сомнений. Никаких! Ведь тогда ей станет жутко тоскливо, и Нечто воспользуется этим, подчинив волю и разум. Атлас -- ты моя надежда, не исчезай.