Они с Килоди обменялись новостями, говорила преимущественно розовощёкая Гуажье. Измир прикинул, что она лет на семьдесят моложе предыдущей старухи, но спросить не осмелился.
— Ваши пальто, — женщина вручила Инсару два увесистых пакета с одеждой, — материала много, шью всему дому. Зато не мёрзнем. Радостно от этого, а то переживали, думали, как быть. Нынче проще стало. Спасибо вам, Инсар, спасибо.
Распрощавшись с мадам Гуажье, Инсар осмотрелся, принюхался и отметил, что в воздухе пахнет свежей выпечкой, а на витрине пекарни Алфара, что располагалась почти напротив дома Гуажье, нет таблички «ЗАПЕРТО».
— Похоже, старина Алфар снова трудится по призванию, а не нужде. Есть хочешь? — предложил Инсар. — Заодно и примерим новый наряд.
Измир кивнул, и они вошли в пекарню, из недр которой по всему «котлу» расплывался сладкий аромат свежевыпеченного хлеба и терпкий зазывающий запах корицы и кориандра.
— Откуда ты его знаешь? — спросил Измир, когда они уселись в самый дальний угол заведения. Народу было немного, но всё же он был.
— Кобра собирался убить меня, но я его переубедил.
— И придушил Артука. Согласен, Шарам нам не нужен, но не тебе ли стоило впитать его жизненную силу? Личности наподобие Артука весьма колоритны, пусть и мерзки. Не теряй такие возможности.
— На мне амулет, забыл? — Инсар ткнул себя в грудь, — что проку от чьей-либо энергии, если я не могу её забрать?
— Я вообще не понимаю, почему он ещё у тебя на шее! — скорчив растерянную мину, сказал Измир.
— Предлагаешь сорвать и выбросить?
— Ну, такими вещами не разбрасываются — это первое. Зачем тебе исполнять волю какого-то дядьки, которого ты и знать не знаешь? Это второе. Ну и третье. Зуверфы не плохие. Болью они подтолкнули тебя.
— Убивать! — сдавленно выкрикнул Инсар. — Они заставляли меня убивать!
— Временная мера, — покачал головой карлик, — временная и вынужденная. Они были слабы. Теперь станут сильнее. Поверь мне. Твои психика и тело будут готовы.
— К чему?
— Вдохни здешний воздух — воздух Котлована. Он пропитан мятежной энергией. Это то, что им необходимо. Почитание, слепая преданность, жертвенность.
Подошёл Алфар — высокий и в молодости сильный мужчина, который с годами приобрёл седую бороду и гладкую лысину. Он тепло улыбнулся гостям, обратился к Инсару.
— Товарищ, я рад вас лицезреть, — Алфар осклабился и пожал руку Килоди, — чем я смею угостить? Есть вкусный чай. И пара свежих, горячих ватрушек.
— Тащи, что есть, — в ответ улыбнулся Килоди.
Алфар кивнул и удалился.
— Измир, как нам быть с грядущим вторжением? — спросил Килоди.
— И в это веришь? У меня нет оснований считать, что готовится нечто подобное.
Алфар принёс горячий чай, от которого шёл терпкий мятный аромат, и пару толстых пирогов с творогом.
Инсар тронул пекаря за рукав, когда тот собрался уйти:
— Скажи, где у тебя можно переодеться?
— Закончите и подойдите ко мне, я вас провожу вниз. Там у нас что-то вроде кладовки. И, кстати, если нужно могу выбрить.
— Незачем, с кудрями сами как-нибудь справимся, — улыбнулся Килоди, и пекарь ответил ему учтивым кивком.
Инсар вернулся к разговору. В помещении играла музыка. Местное котлованское радио. Песня сменилась залихвастским говором ведущего, который много шутил и балагурил.
— Кобра врёт? Или в Котлован проникали солдаты Трезубца? — пристально воззрившись на гибриоида, спросил Инсар.
— Ну да, случалось пару раз. Расставили дежурных по периметру «котла», как ты и велел. Там всего-то человек пятнадцать было. Постреляли, парочку их солдат ранили и разошлись. Не критично.
— Как думаешь, почему официальная власть до сих пор не выходит на разговор? И это после потери «котла», передаточного аква-пункта и дерзкого налёта на железнодорожную станцию? Полагаешь, им всё равно или они не гордые, так оставят?
Измир поморщился и недовольно помотал своей уродливой безволосой головой.
— Я верю Кобре, потому что сам ждал, когда Трезубец осмелеет. И ещё, Ко-Ланди! Если ты впредь скроешь от меня что-либо, клянусь, я сначала убью тебя, а затем прикончу себя! И закончится на том великая миссия твоего народа! Уяснил?!
— Да, господин.
Карлик покорно опустил голову, его грубая кожа приобрела пунцовый оттенок.
Инсар смотрел на своё отражение и дивился тому, насколько постарел за несколько последних месяцев. Короткая густая бородка и волосы чуть ниже плеч. Кожа стала грубой, прибавилось морщин. На него смотрели ясные, ничем не замутнённые глаза. Эти глаза видели суть. Измир был ему предан, Кобра — искренен. В Котловане не было никого, кто желал бы ему смерти.