— «Mo wa. A wa. O ni won nduro fun wa. Alase beru XCAP lagbara. Adaorin nyorisi wa Рkunkun. Ki o si wa ijo yoo duro. Ati ki o yoo wa si ododo». Я пришёл. Мы пришли. Вы ждали нас. Убоится власти Хсара слабый. Ведёт нас проводник темноты. И будет стоять храм наш. И явятся в него истинные. — Асмар немного помолчал, затем продолжил. — Простое приветствие. С нами здороваются и предупреждают о грядущих переменах.
— Кто? Что за храм? Какой, к чёртовой матери, проводник темноты?! — багровел Атлас.
— Помнишь о предсказании, которое оставила много веков назад Асмилла? Похоже, оно сбывается.
— Скажешь уже, в чём дело?! Или так и будем топтаться на месте?! — вспылил Атлас. Связь оборвалась внезапно, словно кто-то выдернул шнур из розетки. Сначала Атлас решил, что старик издевается над ним, но когда гироплан затрясло и стало бросать из сторону в сторону, он понял, что их атаковали. Экипаж засуетился, готовясь к схватке. Атлас прильнул к иллюминатору — несколько военных лёгких «стрекоз» вились вокруг них, жаля исподтишка. Из глубинной тьмы к ним приблизились лакированные тёмные капсулы — виманы. Сейчас начнутся сбои в работе программ, вся техника и электроника спятит, и тогда им придётся несладко.
— Где Заволло?! — орал кто-то из команды гироплана.
— В третьем! В третьем идёт! Никаких команд не поступает!
— Что делать то?!
— Отбиваться, что ж ещё! Надо ж так вляпаться! Блядство то какое! И вроде бы уже проскочили мимо РОМБа то, а нихера! Ни-хе-ра!
Снаряд ударил в бок машины, затрещали оповещения о серьёзных деформациях обшивки, о нарушении работы двигателей. Автоматически сработала технология «свободного планирования», при которой гироплан превращался в аэроплан. Затем стали гаснуть технические огни, отказали оборонительные орудия. Программное обеспечение сошло с ума, подхватив мгновенный убийственный вирус. Машина пошла вниз, на дно. Атлас бросился к иллюминатору и узрел, как все гиропланы, в том числе и лёгкий, на котором находился Заволло, обречённо несутся вниз.
— Что делать?! — кричал Кей.
— Подушки! Должны быть подушки!
Атлас рывком подкатил своё кресло к капитанскому мостику.
— Выпускайте подушки! Они смягчат удар! Иначе расшибёмся о скальные выступы! Они вот-вот начнутся!
Пилот кивнул, крикнул что-то своим подчинённым, и они поспешили в багажный отсек. Наконец все приборы утихли, всё вокруг наводнила тьма. Гироплан снижался стремительно, но ровно, не входя в штопор и не переворачиваясь на спину. Атлас услышал, как затарахтели автономные генераторы, раскручивая лопасти вентиляторов. Рензо облегчённо вздохнул, когда с трудом разобрал в темноте белое массивное облако, заботливо окутавшее днище их парящего гироплана. И тут же корпус судна наткнулся на препятствие. Тряхануло неслабо, но обошлось.
— И в таком духе мы проведём весь оставшийся путь, — проговорил в тишине Атлас, обращаясь к Кею, который лежал рядом с выпавшим из коляски другом.
— Хреново как-то, — ответил Кей.
— Ты боишься темноты, Кей? — спросил Рензо.
— Нет. А ты?
— В жизни ничего страшнее не встречал, — проговорил Атлас, и больше никто не обронил ни слова.
Часть 4
Глава 17
Представьте черепаху. Самую обыкновенную, с клетчатым панцирем и вытянутой мордой, с короткими неуклюжими лапами. А теперь мысленно увеличьте туловище черепахи, растягивая и её панцирь так, чтобы образовался овал, затем эллипс. Сотрите воображением лапы, а вместо них нарисуйте плавники. По два с каждой стороны. Форма у плавников гетероцеркальная, как у хвостового плавника акулы, и увеличенная многократно. И возьмите в руку воображаемый нож, разрежьте панцирь этого существа на три части и каждую вздыбьте, будто горб верблюда или пустынный бархан. И самое любопытное — морда. Она напоминает форму эфеса, из которого выдернули лезвие. Огромные глаза этого существа горят обычно жёлтым, из пасти торчат два тупых, но крепких титанических отростка, которые и клыками не назовёшь, потому что они не созданы для охоты или пережёвывания пищи. А в самой ротовой полости, насчитывающий миллионы острых осколков-зубов, располагается широкий и алый язык, подаваемый в качестве изысканного деликатеса на все столы севера. Таков гигант северных морей, о коем ходили легенды тысячи лет. Таков Олов — самый большой, величиной с двадцатиэтажный дом, и самый непредсказуемый обитатель Мирового океана. Из его панциря гибриоиды мастерят себе жилища, орудия и инструменты. А северные илейцы раз в пять лет устраивают охоту на монстра, чтобы накормить его мясом весь остров, закатив яркий праздник. Дань старым богам и традициям и одна из визитных карточек Олос-Марка. Потому, когда Инсар прибыл в столицу севера, всё вокруг пестрело красочными огнями гирлянд, народ развлекался, отовсюду доносились музыка, песни и беззаботный смех.