— С неделю назад или больше, точно не вспомню, — опять задумался Инвар.
— Выглядела как?!
— Беленькая такая, стройная. Худая я б даже сказал. С материка прибыла как и ты, — Инвар Круз закурил, — не её часом ищешь то?
— Пока не знаю, — проговорил Инсар, — что-нибудь рассказывала о себе?
— Неа, — отмахнулся Инвар, — не из разговорчивых. Лицо у неё такое было, напряжённое, что ли. Будто о чём-то всё время думала, как прям ты. Вежливая, но жёсткая баба. С такими шутки плохи.
— Дай картридж, — Инвар протянул ему чёрный футляр, Инсар расплатился и вылез на воздух, влажный, холодный и чистый — так пахнет озон.
— Ну, будь здоров! — махнул ему Инвар. — Соберёшься обратно если, то проси местных. Не смотри, что глушь, тут деньжата тоже любят.
Двигатель заревел, и громадный пикап Инвара задребезжал по ямам в обратном направлении. А Инсар зашагал по тропе, которая вела к медоварне, к Рахни. Точнее к Инхару или Иншару — его дому. Килоди убеждался в этом после каждого нового шага. Местность восстанавливалась в памяти сродни мозаике, забытая карта оживала на глазах.
Ступил на брусчатку он не скоро. Рыжий плут обманул его, сказав, что идти недолго. Начинало темнеть, во всяком случае, местная погода, бессолнечная и ненастная, заставляла думать, что близится ночь. Медоварня — длинная бревенчатая постройка с покатой крышей — казалась опустевшей, заброшенной. Но из трубы валил белый дым. Инсар поднялся на крыльцо, постучал в массивную дверь из сосны. Никто не открыл. Инсар хотел расспросить о местности у хозяина медоварни, у кого-то, кто живёт близ главных врат деревни. Но расчёт Инсара не оправдался, и он пошёл дальше. Брусчатка тянулась вдоль реки, не широкой, но бурной и полноводной. По правую руку шуршал густой листвой лес, а за ним начинались горы. Инсар подошёл к полуразрушенным оборонительным стенам деревни. Тут же он встретил первых местных — милую девушку с маленьким мальчонком. Они просто гуляли, шли к реке.
— Ребят, — окликнул их Инсар, — деревня тут?
— Ага, — кивнул ему пацан, — иди дальше, там значай наш.
— Как звать?
— Олнустр. Значай старый, его не трудно найти, — ответила девушка мягким, словно поролоновая губка, голоском.
За стенами былой крепости кипела жизнь. Инсар не сразу понял, как это случилось: в один момент на пустых улочках образовались телеги с рыбой, дети, снующие под ногами, сплетничающие женщины и мужики, коротающие вечер на завалинке. Такого оживления Инсар не ожидал, и ещё большей глупостью ему показались слова Инвара, в которых он неласково приложил весь Рахни и его обитателей.
— Как пройти к значаю? — спросил он у первого встречного паренька лет двадцати, нёсшего в руках монтировку.
— По главной пёхай, — обронил парень, ткнув разветвлённым концом инструмента в направлении, где улочки стекались в один проспект.
— Крупная у вас деревенька то, — заметил Килоди.
— Гм, — хмыкнул парень и продолжил свой ход.
Проспект состоял из вычурных, украшенных на фасадах разноцветными виньетками деревянных и роскошных каменных строений. Ещё лавок всякой всячины, книжного магазинчика с геранью на подоконнике, винного погреба, откуда разило кислятиной и в центре, там, где подразумевалась площадь, высокого и тонкого фонтана в форме ретивого коня, что пестрил серебряными струями, извергая их из ощетинившейся зубастой пасти. Инсару мерещилось, что пройдя по той узкоколейки, он отправился в прошлое, будто герой фильма или книги, но провисающие линии электропередач, оставленные у жилищ мотоциклы, самодельные полусгнившие трициклы с кузовом и перманентный гул генераторов тут же возвращали его в настоящее время.
— Вижу новый лик, — послышалось со стороны, — как вам наш городок?
Инсар измерил взглядом Олнустра, девяносто девятилетнего старца, чья седина была белее самых чистых облаков. Олнустр стоял, опёршись на трость. Одет он был в вязаный шерстяной свитер, мешковитые шаровары и сапоги.
— Скажи, где могу я переночевать и подкрепиться?
— Зачем пришёл? Сначала та девица, теперь ты, — Олнустр почесал затылок.
— Что за девица, старик?!
— Знать не знаю. Пришла к нам, рвалась к дрянной крепости. Раньше-то туда туристов водили, а нынче нет-нет, запрещено.
— Весело у вас, бодро, — решил сменить тему Инсар, — а сплетничают, будто местные совсем иноземцу не рады.
— Не рады! — отрезал Олнустр. — Я терпеть не могу вас, падальщики! Нам и без вас забот хватает.
Инсар всматривался в это старческое лицо, в морщины и седину, но никак не мог разобрать сути значая. Ладонь, на которой все были для Инсара как нагие, сжалась в немой кулак.