— Он раздавил бы его одной лапой, — скептически заметила толстушка с первой парты.
— Зохор Хсара? — улыбнувшись, спросил учитель.
— Н-е-е, — замялась толстушка, — наоборот.
— Почему же? Потому что он огромный и страшный? Не это главное. Каким бы великаном не был твой враг или страх, сильное желание всё равно его переборет. И когда Зохор почти выбился из сил, он вынул из трофейных экспонатов, развешанных на стенах дворца Хсара, тупое копьё и попросил свою мать вложить в него всю любовь и всю ненависть к злодею, что скопилась в нём, пока он искал единственную возлюбленную. Асмилла благословила копьё, и Зохор сделал роковой бросок, поразив жуткого монстра. Хсар пал, стеклянный куб треснул, рассыпавшись на осколки. Вермея очнулась, красивая и кареглазая. Она узнала в окровавленном лице Зохора того стражника, который спас её от взбешённого кабана. Их поцелуй был сладок и продолжителен. А на утро, когда тьма рассеялась, они двинулись в обратный путь, влюблённые и счастливые. Такая вот история. Понравилось?
Почти все девчата захлопали, удовлетворённые яркой легендой, которая ожила перед их глазами безо всякого синематографа, который, к слову, не раз являл на суд зрителя разные варианты того самого предания. Те, кто постарше, встретили рассказ холодно, но младшие были в восторге. Все, за исключением новенькой. Неола Фрай нахмурилась, вздыхала, проявляя своё категорическое несогласие. Ей было пятнадцать, историями про рыцарей уже не удивишь.
— Почему вы грустите, Неола? — заглянув в журнал, чтобы уточнить имя, спросил настоятель.
— Глупая выдумка! — выпалила Неола.
Класс застыл в недоумении.
— Отчего же?
— Не обращая внимания на сказочность, отмечу другие аспекты, — начала Неола, сделав акцент на последнем слове, которое стало излюбленным в её доказательном лексиконе, — мотивы всех сторон сомнительны. Зачем этому дурному отцу так поступать с той, которую любит народ? Его должны возненавидеть после такого самодурства. И свергнуть! А потом война! Да все бы лучше переметнулись к этому Хсару, чем умирать за несносного властителя. Ну, это ладно. А Вермея! Плыла по течению до последнего. Выбралась из оков, попёрлась на крышу зачем-то, п-ф-ф! Её что, там аист должен был поджидать, или научиться летать захотела? Глупость! Знала ведь, что никуда оттуда не денется, а всё равно шла! И призвала богов. Почему её не слышал никто из добрых? Потому что отмечали праздник Обновлённого Цикла и не желали отвлекаться? Глупость! Да и потом, Хсар согрел её, откормил, да в итоге вернул красоту. Не Зохору, а Хсару должна быть благодарна ваша Вермея за то, что получила счастье, истребила недругов да осталась, в конце концов, со всем тем, что имела, будучи такой распрекрасной!
Класс охнул, завязались споры, крики, поднялся галдёж. Неола не отрывала взгляда от удивлённого учителя, который не сразу нашёлся, что сказать. Но обретя себя и успокоив зал, он всё же предпринял невнятные потуги оправдать всех героев истории и очернить злодеев, но вышло слабо. За Неолой пришли. Джулия Фокстрот уже стояла в дверях класса и подзывала к себе принцессу. Учитель облегчённо вздохнул, когда дочурка Фрая покинула класс.
— Что-то стряслось? — спросила Неола, увидев встревоженную Джулию.
— Похоже на то. С тобой хотят поговорить.
В прекрасном яблоневом саду, который вот-вот зацветёт, обдавало терпким ароматом подстриженной травы и жжёными поленьями. Последние извели на костёр, который зажигали каждую ночь те возлюбленные, нетерпеливо желавшие провести незабываемые часы под мерцающими звёздами. На белоснежной лакированной скамье, вырубленной из молодого дерева, пристроилась импозантная дама, в крупных солнцезащитных очках, тёмно-синей блузке и средней длины юбки иссиня-чёрного цвета. На её утончённых лодыжках блестели начищенные туфли, а тёмные волосы, сложенные в один аккуратный пучок, напоминали свитое для чрезвычайно разборчивых птиц гнездо.