«Фармон» отыграл вторую часть, и свет погас, оставив зрителей пребывать в темноте. По залу прокатилось волнение. Кулисы по-прежнему закрыты, антракт начался, но мрак не рассеивался. Кин нащупал картридж в кармане своего лилового пиджака, но ему под нос кто-то подсунул респиратор, который тут же нацепил, с силой и не церемонясь. И в мгновенье, когда самые нетерпеливые подскакивали со своих мест, в зал ворвались струи сизых облаков, которые били отовсюду и заполонили огромный театр за считанные секунды. Шум оборвался. Вспыхнул свет. На сцене стоял Оло Ван Дарвик, в маске, такой же, какая была на Хари Кине. Лидер Маникура дёрнулся, рискнул встать, но его удержали два плечистых быка, усевшиеся рядом с обеих сторон. Кин оглядел зал. Зрители спали, пускали слюни, как малые дети. Его прекрасная спутница развалилась в мягком кресле и раскинула свои тонкие ручки, как заправская манекенщица. Оло Ван поднял три пальца. На нём был изысканный костюм-тройка сине-гранатового цвета. Оло загнул один палец, затем второй. И на третьем стянул свой противогаз. Бык слева проделал тоже самое с маской Кина.
— Каков же твой ответ, вундеркинд?! — спросил Дарвик с половиц сцены.
Кин заёрзал на кресле, собрался вскочить, но две тяжёлые лапы упали на оба плеча и вернули беглеца обратно.
— Впрочем, мне известно, — Оло кивнул куда-то в сторону, и один из бойцов его личной армии вынес на сцену деревянный стул. Оло Ван присел на него.
— Что ты себе позволяешь?! — взбеленился Кин. — Немыслимо!
— Абсолютно солидарен с тобой, вундеркинд, — кивнул Дарвик, — немыслимо и дико. Однако такая вопиющая наглость возможна только в обществе, которое существует подобно растениям на подоконнике. Все движутся, но выбранный путь никуда не ведёт. Сбились с колеи, и очень давно. Мозги размякли, мышцы ослабли, пропали рефлексы, инстинкты и страсть.
— Красующийся ублюдок! — прошипел Хари Кин. — Кем ты себя возомнил?!
— Нет, — Оло покачал указательным пальцем, — моя очередь спрашивать. Скажи мне, вундеркинд, кто входит в вашу шайку помимо Арзора и Шербешера?
Кин скорчил гримасу, обозначавшую «шёл бы ты на хер собачий».
— У тебя красивая спутница, — сказал Оло и кивнул одному из своих бойцов. Солдат подступил к развалившейся в кресле девушке, взял её на руки и отнёс к Ван Дарвику. Заботливо усадив девушку на стул, Оло снова кивнул кому-то за кулисами, будто актёр, разыгрывающий одиночную пьесу. Его помощник вынес серый стальной кейс, не большой и не маленький, в таком удобно держать инструменты для трепанации черепа.
— Ты что творишь, Дарвик?! — снова зарычал Кин и с силой дёрнулся в кресле, но его снова удержали громадные кувалды.
— Наш Лидер испустил дух. Его сердце не выдержало, и он отправился в путешествие в тёмные сферы. Однако мы с тобой знаем, что всё не так просто. Проблема в том, что ты и твои коллеги могут сильно мне помешать, став занозой в заднице. Прошу, скажи фамилии, и я не причиню зла никому в этом зале, в том числе и твоей милой девице.
— Надеешься напугать меня? Дарвик, расскажи, как ты убил Фрая?
— Почему ты решил, что это я? — спросил Дарвик, присел на корточки и открыл свой сундук.
— Кому ж ещё?! — ахнул Кин
— Честно говоря, не понимаю, откуда подозрения, — продолжая рыться в своём кейсе, сказал Дарвик, — но сейчас это абсолютно несущественно. Важно, другое. Последний раз спрашиваю…
— Я тебя уже послал нахер, Дарвик! — плюнул в сторону Оло Кин и получил увесистый удар в челюсть. Аккуратный и мастерски исполненный, после которого все зубы остались на месте, но в голове зазвенело так, будто дрессированная горилла вмазала по ней своим здоровенным цирковым молотом.
Оло Ван извлёк из внутреннего кармана пиджака белый комок, развернул его. Им оказалась пара резиновых перчаток. Натянув обе, он взял из кейса шприц с розоватой жидкостью и сделал быстрый укол в плечо лежавшей на стуле даме.
— Оло! Прекрати, мразь! — крикнул Кин.
Ван Дарвик посмотрел на него сверху вниз, затем положил шприц на место, и виртуозно вынул из кейса револьвер, как фокусник достаёт из шапки кроликов.
— Пока милая дева приходит в чувство, я здесь кое-что подчищу.