Дисплей монитора засветился и произвольно ожил. На экране появилось лицо мужчины. Оно ничего не выражало. Черты этого лица были настолько любопытны, что после смерти их носителя нужно было бы сдать череп в университет, где его осматривали бы юные эскулапы на предмет дивной исключительности.
— Снова обижаешь бедного старика, — прошептал уникальный череп своими полноватыми, аккуратными губами. Тёмно-зелёные глаза мужчины были глубоко посажены и немного опечалены. Скулы грубые, чёткие, но не навязчивые. Чёлка тёмно-серых волос уложена набок, лицо начисто выбрито. На вид лет сорок пять. Внешность восхитительного, но холодного высокомерного величия.
— Опять ты, — скривился Фрай.
— Не мог же я пропустить концерт. Так и ждут, когда бы им начать пировать, закусывая твоими потрохами, — лицо в мониторе слегка улыбнулось, но глаза остались немыми и безучастными.
— Сгинь! — не поддаваясь гневу, плюнул в экран Самюэль Фрай.
— Дождёшься, когда и сам не будешь рад тому, что создал своими полумерами. Любой порок нуждается в реализации. Одни считают себя обиженными, другие обделёнными. Посмотри на мой Сент-Вален. В нём выбрана дорога с односторонним движением. Ты же засрал все магистрали и считаешь это благодатью. Знаешь, что бывает с голодным человеком, которого выталкивают на стол пирующих жиртрестов прямиком из бочки, в которой его когда-то замуровали?
Фрай промолчал, отойдя от монитора. Он прекрасно слышал этот тягучий, гипнотизирующий баритон, от которого не мог избавиться. Вирус, запущенный в систему внутренних сетей, гадость, от которой негде спрятаться. Внутренний голос, который он искренне ненавидел.
— Посмотри, какой шикарный зал для споров ты отгрохал, — продолжал голос из динамиков, — лепнина, мозаика, дань предкам. Трезубец запомнит тебя. Как бы ни так!
— Что с ним станет? — вмешался Фрай.
— И сам понимаешь.
— Бедолага наестся и умрёт от перенасыщения на почве острого обезвоживания и катастрофически долговременного недоедания, — предположил исход Самюэль Фрай.
— Нет. И беда в том, что ты врёшь самому себе. В одном ты прав — он сдохнет. Но только после того, как сметёт все запасы, приготовленные для пиршества, а потом проглотит каждого жирдяя, сидящего за столом. Одного за другим, как куриные крылышки. И лишь почти закончив с последним, он подавится берцовой костью, что встанет у него промеж горла. Пойми, братишка, ты в плену. Твои потуги со «Странником» и дружба с Детрой обречены. Ты мягок и нерешителен. Миниботы не стали решением социальных проблем. Ты знаешь, какой процент илейцев согласился на твою инициативу, не считая Трезубца?
Фрай промолчал. Он знал.
— Четырнадцать процентов! Одинокие женщины, дряхлые старики и дети нерадивых родителей! Впрочем, и столица не слишком рада вынужденной мере. Народ не чувствуют себя в безопасности. Сорок шесть преднамеренных убийств за последний год! Шесть из них нераскрыты! Куда это годится, Самюэль? Твоя политика несостоятельна, а ты попросту жалок!
Фрай промолчал. У него не было ответов или возражений. Идеальный череп снова ухмыльнулся и исчез. Сеанс братской любви закончился. Вместе с ним завершился и сложный, невыносимо долгий рабочий день. Дома его ждала любимая дочь, вкусный ужин, верный пёс и недочитанная книга — редкий труд историка, исследователя и давнего друга Фрая — Асмара Мбалли, носивший название «Выродки Хсара».
В двухстах вёрстах к югу от величественного Трезубца шестьсот лет назад возник дивный по красоте монастырь, принадлежащий поборникам Святой Пятиликой Девы Асмиллы. Молодая религия, основанная на любви, доброте и терпимости. Альтернатива для илейских подданных, которые отвергли старых божеств, анархию и контроль над собственными мыслями и чувствами. Однако даже церковь добросердечия навязала свои условия. Распоряжением дочери Асмиллы, возглавлявшей храм, многим прихожанам были розданы «ободы сна». Согласно пророчеству, истинное зло в облике кровожадного Хсара и его приспешники проявятся в чьём-либо сне, и тем самым обнаружат себя. По легенде дева Асмилла лично рассказала об опасности, которая может подстерегать весь мир. Зафиксировав в документе «Сказания и мудрость Асмиллы» свои переживания, Пятиликая дева предостерегла будущее и создала ещё одну красочную легенду. «На благодатную почву снизойдёт первый последователь Хсара и мрази его — проводники, очернят сие небо и станут вопрошать о душевных подношениях. И восстанет Хсар назло насильственной смерти, и возродит его погибели длань. В сим кроется семя мятежного духа и не произрастёт оно на почве благодетели». Так говорила Асмилла.