Когда Джерард и Сибилла оказываются в Лондоне, где Джерард принимает участие в заседаниях Конвента, дочь говорит отцу, собирающемуся на тайную сходку чартистских заговорщиков: «<…> ты вечно [пропадаешь] <…> на каких-то тайных собраниях, с людьми, которые <…> проповедуют жестокость <…>» (с. 313 наст. изд.[132]). Она подозревает, что, рассуждая о необходимости действий со стороны чартистов, отец говорит о насилии. Ее подозрения основательны, поскольку на одном из тайных собраний Джерард предлагает создать «комитет по вооружению народа» (с. 343 наст. изд.[133]). Приверженность чартизму и «пагубное пристрастие к физической силе» делают Джерарда, с точки зрения Дизраэли, неприемлемой фигурой для идеального политического деятеля, каким в конечном итоге становится Эгремонт.
Если судить по словам Стивена Морли о «двух нациях», которыми он впервые заявляет о себе в романе, то можно принять этого персонажа за выразителя мыслей самого Дизраэли; во всяком случае, долгое время у читателя нет оснований подозревать, что этот персонаж служит средством авторской мистификации и что ему уготована роль отрицательного героя. Морли — друг Уолтера Джерарда и до определенного момента не дает повода сомневаться, что он вполне искренне желает добра Сибилле и ее отцу. Он деятельно помогает Джерарду разыскивать документы, удостоверяющие права последнего на владение землей. Его отличают «чуткость души и <…> удивительное умение схватывать всё на лету» (с. 78 наст. изд.[134]). У Стивена есть большая коллекция книг, подбор которых выдает в нем «ученого высокого ранга» (с. 150 наст. изд.[135]); он «без какого бы то ни было пафоса, без педантизма, — напротив, с подкупающей безыскусностью и долей самой неподдельной прямоты, словно какой-нибудь магистр философии», обозревает «самые возвышенные принципы политической науки» (с. 147 наст. изд.[136]). Образованность Морли — результат его собственных усилий. В разговоре с Эгремонтом Джерард дает своему другу следующую характеристику: «Он не учился в этих ваших школах и колледжах, зато на родном наречии пишет под стать Шекспиру и Коббету» (с. 150 наст. изд.[137]). Упоминание имени английского публициста Уильяма Коббета (1763–1835; см. ил. 117), выходца из крестьянской семьи, добившегося известности в предчартистском демократическом движении, вероятно, является иронической отсылкой к Карлейлю, который в своих лекциях «О героях и героическом в истории» настаивает на происхождении Шекспира из простого народа[138].
Как замечают исследователи, идея рассуждения о «двух нациях», на которые расколота Англия, вложенного Дизраэли в уста Морли, была предвосхищена Карлейлем в «Sartor Resartus» (см.: Tillotson 1954b: 82; Flavin 2005: 90). С этим карлейлевским произведением соприкасаются и воззрения Морли касательно Англии 1830–1840-х годов. В «Sartor Resartus» Карлейль патетически восклицал:
Назовете ли вы обществом то, где нет общественного идеала; где о Родине думают не как о доме, в котором вместе живут, а как о набитой таверне, где каждый думает только за себя, заботится только о себе и, злобно ощерясь на своего соседа, крича «мое!», хватает всё, что может ухватить <…>?
Как бы вторя Карлейлю, Морли, отзываясь о современном ему общественном устройстве, говорит, что он «предпочитает объединение стадному чувству», и поясняет свою мысль:
«Общность цели объединяет людей <…>, без этого они могут входить в контакт, но всё равно на деле будут оставаться разобщенными. <…>.
<…> Скученность населения ожесточает борьбу за жизнь <…>. В больших городах людей сводит друг с другом исключительно жажда выгоды. И даже в погоне за состоянием они оказываются не заодно, а непременно порознь; а уж во всём прочем им и вовсе дела нет до своих ближних».
Морли мечтает о «человеческом сонме», в котором будет прекращено всякое насилие. Но, в отличие от Карлейля, он считает, что «железные дороги принесут людям не меньше пользы, чем монастыри» (с. 96 наст. изд.[140]), а его идеальное представление об общем доме близко уже не к Карлейлю, а к Роберту Оуэну (1771–1858; см. ил. 116). Стивен — социалист и ратует не за благополучие семейного очага, а за благоденствие самоуправляемой общины. Он утверждает: