Как указывалось ранее, «Сибилла» начинается как «фешенебельный роман» (см.: Flavin 2005: 92; Cronin 2002: 130). Флавин отмечает, в дальнейшей разработке фабулы своего произведения Дизраэли «неожиданно отвергает жанр» (Flavin 2005: 92). Внезапность смены авторского тона, имеющая своим результатом контраст, действительно характеризует, как указывает на то Шварц, повествовательную манеру «Сибиллы» (см.: Schwarz 1979: 124). Но из этого отнюдь не следует, что поэтика романа «серебряной вилки» использована лишь во вступительном эпизоде «Сибиллы». О том, что Дизраэли не отказался от своей склонности к описанию «царственно роскошных приемов», свидетельствуют, например, мелкие пассажи, напоминающие о фешенебельной беллетристике:
Гостей собралось много, однако обеденный стол казался лишь ярким пятном посреди просторной залы. Столики у стен были уставлены серебряными вазами, на обитых кроваво-красным бархатом стеллажах размещались золотые щиты. На стенах тут и там висели портреты Фитц-Уоренов, де Моубреев и де Веров. Слуги передвигались бесшумно и плавно (явное следствие военной муштры). Такой слуга всегда угадывает ваши желания, опережает любую вашу просьбу и преподносит вам всё, чего душа изволит, имея при этом напыщенный и самозабвенный вид.
Или:
<…> лорд Валентайн и принцесса Стефания Ойрасбергская <…> танцевали новую мазурку <…>. Бал проходил в скульптурной зале, залитой в этот вечер ослепительным сиянием «русского света», который рассеивался по всей великолепной комнате и был специально приспособлен для того, чтобы еще лучше подчеркнуть силуэты мраморных воплощений красоты и изящества, расставленных по периметру.
Подобные пассажи дают представление об интерьерах гостиных, в которых разворачивается пласт сюжетного действия, связанный с миром знати, изображенным в романе. Темы, обсуждаемые в этих гостиных (как то и предписывается поэтикой фешенебельного романа), отличаются сочетанием пересудов с политической актуальностью, сами же беседы искрят остроумием. Блейк называет светские разговоры в романах Дизраэли «пьесами с блестящим диалогом, в которых персонажи не индивидуализированы, но являются воплощением забавных черт» (Blake 1966b: 212). Это сближает, по мнению Блейка, таких персонажей с героями романов Пикока. В «Сибилле» перед читателем проходит вереница сатирических образов аристократов, каждый из которых на манер пикоковских чудаков наделен собственной необычной особенностью. Герцог Фитц-Аквитанский тщетно лелеет мечту стать наместником короны в Ирландии; лорд де Моубрей мечтает получить Орден Подвязки; сэр Вавассур жаждет учредить сословную организацию баронетов; у леди Сент-Джулианс всегда наготове очередной несбыточный прогноз происшествий при дворе и в мире политики, политиканствующая леди Фейрбрейс гордится своим поклонником — вигским министром и т. п.