Для деятелей коренной России вопрос этот представлялся непонятным. Что может дать России союз с государством, соприкасающимся с ней на небольшом сравнительно пространстве, в глубоком тылу, и притом как раз там, где, как кажется на первый взгляд, Японии выгоднее всего слабость России и где интересом ее является территориальный захват.
С точки зрения тех неисчерпаемых потребностей в снабжении и кредите, которые откроются в России после ее освобождения от большевизма, Япония представляется также источником слишком небольшой силы, и взоры надежды обращаются к Америке, как стране, наименее пострадавшей от войны. Нои этот не лишенный основательности взгляд не вполне правилен. Россия сейчас не втаком положении, чтобы выбирать альянсы. Ей нужно сохранить мир и согласие со всеми государствами. Нет никаких оснований думать, что Америка захочет оказывать специальную поддержку России, когда в ее поддержке нуждаются почти все нации. Для России выгоднее всего сотрудничество не с одним, а с рядом государств, потому что это действительно могло бы ускорить возрождение страны, и сотрудничество Японии ей не менее необходимо, чем сотрудничество других держав.
Но, если в глубине России и в эмигрантских кругах Запада японский вопрос представляется маленьким и неинтересным, то, наоборот, в Сибири и особенно на Дальнем Востоке он представляется слишком важным и слишком большим. Сколько ненависти вкладывают в этот вопрос одни и сколько надежд другие!
В демократических кругах Япония непопулярна. Непопулярность приписывается и приемам японской дипломатии, и общему направлению ее деятельности.
Осуждение японской политики произносится на основании данных о работе ее в Китае. Действительно, в ней много непривлекательного. Но интересно знать, какая нация не применяет подобных же мер, когда она имеет дело с эксплуатируемой страной, где сталкиваются противоположные интересы и нет организаторских способностей у самого населения. Подкупы должностных лиц — явление, нередко омрачающее страницы исторической хроники самых передовых государств. Поддержка одной из политических партий — история еще более обычная. Каждое государство заинтересовано в том, чтобы в другом стояла у власти та группа, которая является более дружественной к нему. Конечно, такие меры, если они применяются в широком масштабе, деморализуют страну, но устранение их зависит от культурности и сознательности нации, которая от них страдает. Насильно нельзя никого подкупить и никого поддержать.
Японию упрекают, между прочим, и в том, что она стремится японизировать соседние с нею нации. Так, например, она наводняет Китай учебниками и книгами, прививающими японофильство. Но какая сильная нация не стремится распространить свое державное влияние на другие? Что делает, например, американский союз христианских молодых людей? Чем держится связь английских колоний с Великобританией, как не влиянием английской культуры?
Японская политика в Китае заставляет опасаться, что Япония, пользуясь бедственным положением России, будет применять и в России систему мер, направленных к деморализации власти и разложению национальных сил. Указываются и признаки этого — поддержка атаманщины.
Несомненно, такие опасения имеют под собой некоторую почву. Но можно ли сравнивать Россию, с ее передовой интеллигенцией и европейской культурой, и Китай, замкнувшийся в давно отжившие формы государственного и социального быта? Неужели в России не хватит национальных сил для того, чтобы преодолеть деморализованные элементы окраины? Неужели ее политические партии окажутся продажными, и русская культура не будет в состоянии преодолеть влияния Востока?
Изучить отрицательные стороны дипломатии японцев, конечно, не бесполезно, но опасаться их — значит обнаружить недоверие к собственным силам.
Быть может, со стороны Японии и продолжаются неприязненные чувства к России, желание ослабить ее, противодействовать восстановлению сил и ее влиянию в Китае. Но разве такие же чувства не проявлялись со стороны других наций, от дружбы с которыми мы не собираемся отказываться?
Разве со стороны Англии мы не видим постоянного конкурента и на Ближнем Востоке, и в Персии, и на Дальнем Востоке? Когда в 1885 г. Россия стремилась захватить в Корее порт Лазарева, Англия немедленно заняла порт Гамильтон; когда Россия заняла Порт-Артур, Англия создала противовес ей в Вей-хай-вее. В 1902 г. Англия и Япония заключили союз, и многие данные свидетельствуют о том, что он не был бесполезен для Японии во время русско-японской войны. Но история знает и то время, когда агрессивной была Россия, захватывавшая одну позицию за другой и в Маньчжурии, и у Японского моря. Роли меняются, но политика остается тою же, она всегда преследует интерес.