– Эх вы! Трусы презренные-малодушные! Видать, мне самому придется идти, чужака-пришельца к ответу призвать, с нашей земли прогнать. Так и сделаю. Только уговор такой, чтоб никто мне потом не перечил, слова поперек не сказал, не ослушался. Все мои приказы-указания выполнять-делать станете, то, что я велю.
Как сказал, так и сделал. Пошел прямиком на мыс-горочку на стук-бряканье, гордо голову подняв-выпрямив, твердой поступью идет без оглядки. А чем ближе подходить к костру-займищу, тем сильнее стук-перезвон звучит, искры летят, лицо, руки жгут, глаза слепят. Но дошел-добрался он до чужака-пришельца и его смело спрашивает:
– Отчего-зачем стук-звон поднял по всей нашей земле? Зачем до самого неба кострище-займище жжешь-палишь? Почему без нашего разрешения-спросу поселился-обустроился?
Поглядел-глянул на него чужак, работы своей не бросая, да и отвечает зычным голосом:
– Давно ждал-поджидал, кто первым ко мне придет, стуку-грому моего не испугается. Видать, мало среди вас храбрецов-удальцов, кто бы страх в землю зарыл, в воде утопил, набрался смелости. Затем и пришел-появился на вашей земле в дремучем краю, чтобы жизни иной учить, рассказать, как в иных краях люди живут-управляются, со страхом справляются. Научу вас, как оружием владеть-пользоваться, неприятеля бить, жизни лишать, зверье добывать, его мясо в нишу брать…
Глядит-слушает чужака гордый юноша и не замечает сам, как кровь в нем бурлит-играет, до того ту тайну узнать желает. Научил его чужой человек, как из камня-руды железо ковать-плавить, клинки-ножи готовить. Показал, как копьем можно зверя убить, стрелой птицу сбить, острогой рыбу добыть.
Год прожил на мысе-горе юноша, научился всему, чем чужак владел, а однажды в ночь подобрался-подкрался тайно к нему и всадил в грудь кинжал по рукоять самую, как тот его научил, показать успел. А потом вернулся гордый юноша к своему народу тихому-покорному и стал у них вождем-предводителем. Приказал он всем почитать его, как бога небесного, забрал к себе лучших девушек, а всех мужчин послал на войну-битву с соседями, раздав им оружие боевое-железное. Только секрет, как из камня-руды железо добывать-ковать, он никому не показывал, а сам тайно отправлялся на мыс-гору, где ковал-колдовал, огонь-кострище до небес разжигал, по наковальне стучал-брякал. Прозвал его народ Чукманом-кузнецом и боялся пуще грома небесного, подчинялся, во всем слушался.
Но только мало Чукману было тех почестей-уважения, и отковал он для себя крылья стальные-железные, чтоб небеса покорить, огонь небесный добыть, властелином всей земли сделаться. Надел-приладил их на себя, взлетел с мыса-горочки навстречу солнцу, не устрашась грома-молнии. Да попала в него стрела небесная-огненная, сожгла дотла-пепла и следа не оставила, в прах развеяла. А с темных гор пришел в их землю народ злой-жестокий и сибирских людей взял в полон-рабство, за своего первого кузнеца поквитались-расправились.
С тех пор на мысе-горе, что Чукманским зовут, никто не живет, не селится, зверь его стороной обходит, птица мимо летит, поскольку первую кровь там человек пролил, ею живую землю осквернил-окропил.
Как купец Сыромятников квасом торговал, свое прозвание получал
Кто в Тобольске живет да вдруг под горку пойдет, а там влево повернет, через мосток махнет, тот в аккурат к Сыромятниковскому прудку подойдет-подберется, в плотнику упрется. Ране там запруда крепкая стояла, через нее вода шумела-бежала, колесо мельничное крутила, зерно молола-дробила. А рядом с меленкой – солодовня с чанами пудовыми-лубовыми, в них пиво варили, квасок настаивали. Тот квасок-холодок, только сделай глоток, всю жизнь помнить будешь, до смерти не забудешь. Весь Тобольск квасок сыромятниковский пил-попивал, хозяина добрым словом поминал. Зато старики-то застали-видели, как тот Сыромятников пацаном начинал, на разнос кваском домашним торговал.
Да и он от того и не отказывался, не отнекивался, а любил, бывалочи, в базарный день поддевку простую надеть-накинуть, лоток с ягодами-орехами раскинуть, с малым товаром покричать-порядиться, к покупщикам прицениться: «По ягоду, по клюкву, по-хорошему крупну, собрана на болоте, продана по охоте! Не горька, не сладка, а в самый раз, кому на квас, а кому про запас! Ягодки девки брали, с кочки на кочку прыгали-скакали, ноженьки заголяли, клюкву подавили, сок-сукровицу пустили. Кто ту клюкву возьмет, тот и счастье найдет! Налетай, покупай, карман подставляй!»
Народ-то уже знал, как купец Сыромятников товар свои хвалил-кричал. Тут же подбегут-налетят, раскупят задешево-задарма, кто ягоды, кто орехи, больше для потехи, чтоб перед родней-соседями похвастать-покрасоваться, как у самого Сыромятникова товар брал-покупал, на полушку прибыток выторговал. Товар, он не только ценой красен-мил, но и хозяином, что его сбыл.