Он вытащил с десяток корневищ из воды, дома очистит и употребит вместо картофеля с соленой рыбкой. Но основных заготовок не делал, корни сусака лучше собирать в конце лета.
Прекрасное ранее летнее утро! По реке еще не стелется туман и только роса влажнит зеленую травку, наперебой щебечут птицы. Илья выспался как следует, потянулся и встал с топчана. Умываться убежал на Безымянку. Окунулся с головой в воду, выскочил, как ошпаренный. Вода ледяная даже в сильную жару. Именно такую предпочитают ленок и таймень. Илья растерся махровым полотенцем, которое взял с собой из дома, вернулся к домику и стал готовить завтрак. Сегодня решил закоптить пойманные вчера небольшие щучки. Слазил в ледник, достал три штуки, посолил и уложил на сделанную им сетку, предварительно смазав ее жиром тайменя. Медвежий жир все-таки давал небольшой запах. Пока был рыбий жир - он пользовался им. Наломав несколько зеленых веточек тальника, Илья уложил их на днище печки-буржуйки. Всунув сетку с рыбой внутрь, он прикрыл плотно дверцу и развел костер. Вскоре из щелей "железки" повалил дымовой пар, накручивая аппетит хозяина тайги.
Он убрал буржуйку с костра и пока она остывала немного, накрывал стол под навесом на улице. Стол - громко сказано. На завтрак решил съесть только рыбу. Он вытащил одну щуку, положив ее на обеденную досточку вместо тарелки. Две других щучки убрал, оставляя на обед и ужин. Съел рыбину с удовольствием, отмечая, что копченый таймень все-таки лучше. Хотя на вкус и цвет товарищей нет, но здесь главный он!
Чай пил с ягодами. Заваривал иван-чай с листьями брусники, доставал из ледника замороженную ягоду черники или той же брусники, кидал в кипяток, раздавливая ложкой. Сахар еще оставался, но скоро закончится. Илья берег его и употреблял "по праздникам".
Столовую досточку и сетку с коптилки он унес на речку, там все отдраил с песочком и вернулся назад. Июль... скоро наступит пора сбора грибов, потом ягод и пищевых трав. Такие, как щавель, черемшу, дикий чеснок и иван-чай он уже собрал.
Илья размочил в горячей воде в бане две жердины и выгнул их полукольцом, зафиксировал и дал высохнуть. Теперь мастерил каркас и поперечинки из одинаковых жердинок - на свет рождалось чудо кресло-качалка. Вместо гвоздей он использовал принцип ласточкина хвоста и обыкновенные выструганные деревянные палочки-стержни. До красна разогревал на костре проволоку, прожигал ею нужное соединение и вбивал деревянный штифт. У него еще оставались от ящиков с десяток гвоздей на восемьдесят, но он решил не использовать их там, где можно хоть чем-то и как-то заменить.
Теперь Борисов мог посидеть не просто на деревянной чурке на улице под навесом, а отдохнуть, покачиваясь, с комфортом. Своеобразный маленький хутор окружал его. Добротный дом из толстых бревен с пластиковыми окнами, банька, позволявшая мыться и париться еженедельно, три целых металлических контейнера и один без дверок по периметру, в центре большой навес от дождя, очаг для летней кухни и коптилки, стол и чурки вместо табуретов. Особая ценность - ледник. Который держал температуру в жару не выше минус десяти градусов. Мясо и рыбу он держал там в ледяном панцире - несколько раз поэтапно опускал в воду и замораживал. Это позволяло хранить продукты в течение нескольких лет без порчи. Хотя он не готовил пищу с таким запасом.
Сегодня с раннего утра погода испортилась. Небо затянуло темными грозовыми тучами, поднялся сильный порывистый ветер и пошел дождь. Сопка, у подножья которой Илья расположил свой двор, тянулась с востока на запад с небольшим заворотом на юг. Ветер дул северо-западный и поэтому основной шквал проносился над верхушками деревьев, ослабляясь книзу. Но дождь зарядил не хилый, лил, как из ведра, не переставая. Потоки воды текли с сопки и вот-вот начнут подтапливать ледник, а потом и подполье под домом. Этого Илья не предвидел заранее, да и такого обильного и продолжительного дождя еще не было.
Он накинул куртку с капюшоном и выскочил на улицу. Схватив лопату, немедленно стал рыть канавку выше ледника. Дождевая вода скапливалась в ней и уходила по бокам от ледника вниз, к речке. Порывистый ветер хлестал каплями по лицу, барабанил по непромокаемой куртке и капюшону. Илья прокопал такую же канавку около дома. Вернувшись в помещение, он скинул куртку и развесил ее на лосиные рога вместо вешалки. Добротно одежда сделана для военных, дождь не промочил его. Молодец Шойгу!
Не переставая, дождь лил двое суток и начал стихать на третьи. К вечеру третьего дня прекратился дождь, стих ветер и на закате появилось солнышко. Безымянка вздулась, поднялась на целый метр и неслась стремительным потоком вниз. Всю ночь она мчалась бурным течением и к утру уровень воды начал спадать. Все возвращалось на круги своя.
Илья сделал для себя определенные выводы. Он углубил канавки, выложив их сверху глиной, а потом дерном. Весной при таянии снега и в сильные дожди вода станет уходить по намеченным путям, не размывая глины и не проникая внутрь, оставляя ледник и дом сухим. Крыша в доме выдержала и не протекла, пройдя достойную проверку. Но Илью она полностью не устраивала. Глина, дерн, жерди... Слишком массивная крыша и лет через пять может рухнуть - на травянистую поверхность постоянно падают иголки, шишки, утяжеляя ее из года в год. Он сделал расчет - металла с трех контейнеров вполне хватит, но годика три можно не беспокоиться. Потом начать постепенно распиливать металлические ящики на листы.
После прошедшего ливня с ветром установилась теплая, солнечная погода. До сбора грибов еще было две недели. Потом пойдут ягоды, осенние пищевые травы, коренья и кедровые орехи. Эти две недели Илья решил использовать для обследования нижнего течения Безымянки. Внутри все равно теплилась надежда выйти к людям. По реке можно сплавиться и обязательно выйти к какому-либо селению. Но позволят ли пороги спуститься на плоту, другого средства передвижения не было?
Он, не долго думая, собрался в путь. Взял с собой тушенку, сгущенку, немного соленой рыбы и мяса. Рыбо-мясные продукты использовались в первые дни, иначе все равно пропадут. За день Илья проходил от тридцати до сорока километров. Речка особо не прибавлялась в объеме и пока никуда не впадала. Петляла из стороны в сторону, текла по прямой, держа общий курс на север. Он шел вдоль ее берега экипированный на все сто. Срезал петлю, про которую знал, и вышел снова к воде, обманув речку на тридцать километров за один час. Иногда берега поднимались крутым яром и приходилось взбираться выше по холму. К вечеру Илья нашел неплохое местечко для ночлега, развел костер и варил в котелке мясо. В свой первый день путешествия он ничего необычного не обнаружил. Безымянка текла тихо и спокойно по своему руслу без порогов и водопадов.
Поужинав, Илья с сожалением вспомнил о собаке. Любая болонка, не говоря уже о лайке, могла предостеречь его от внезапного нападения волков или медведя. Он раздумывал - остаться спать у костра или взобраться на дерево? Все-таки остался внизу. Удобнее и не упадешь.
На пятый день пути холмы сменились равниной, а на шестой день он вышел к большому озеру. По пути он не встретил препятствий для плота. Водная гладь разливалась повсюду и не было видно впереди ее окраин. Илья с сожалением вздохнул - никуда Безымянка его не привела, никуда она не впадает, ни в какую другую реку. Таких озер множество в лесотундре. Но он вспомнил о нересте тайменя и улыбнулся. "Шалишь, Безымянка, таймень не озерная рыба и явно приплыл, пройдя сквозь это водной пространство".
Илья нашел подходящее дерево и взобрался на него. В бинокль открылся удивительный вид. В озеро впадали еще две подобных речушки и вытекала одна более солидная. По ней вполне можно сплавиться на плоту, но попадет ли эта река к людям, окажутся ли на ее берегах какие-то селения? На всех ли сибирских реках есть поселения людей? Большинство мысленных голосов склонялось к мысли о наличии деревень или стойбищ. Но большинство не всегда право и это Илья знал хорошо, не приняв пока никакого решения.