— И впрямь письмо! — воскликнул Ермак, когда поп поднял бумагу и помахал ею у всех над головами. Все мужчины деревни столпились у дома Ермака, чтобы стать свидетелями сенсации: кто-то с севера пишет письмо в деревню Благодарная! Знаменательный день в истории России и всего мира!
— Тихо! — крикнул священник Олег Васильевич Кулаков оглушительным басом. — Читаю вслух! Ермак Тимофеевич, письмо пришло от Семёна Строганова из Орла на Каме...
— Да хоть с Луны, его всё равно никто не знает! — сказал Ермак, усаживаясь. Он внимательно посмотрел на трёх посланников, всё ещё лежащих в углу, испуганных, бледных как простыня. — Чего хочет этот Семён с Камы?
— Он пишет: «Казачьему атаману Ермаку Тимофеевичу, писано 6 апреля 1579 г., Орёл. Дорогой, единый во Христе брат Ермак...»
— Идиот! — громко сказал Ермак.
— Но начало звучит хорошо! — Поп строго посмотрел на Ермака. — Читаю дальше: «Мы слышали о тебе и твоих делах, о героизме, о преследовании и наказании, и с Божьей помощью надеемся убедить тебя, что лучше оставить недостойное христианского воина занятие, перестать разбойничать и стать воином белого Царя, не искать больше бесславных опасностей, а примириться с Богом и Россией».
— Точно идиот! — ещё громче сказал Ермак. Он посмотрел на трёх посланников и наклонился вперёд. — Кто такой этот Семён Строганов, а?
— Самый богатый человек в России, — робко ответил гонец.
— Это интересно. Читай, поп, дальше!
— «У нас есть крепости и земли, но мало людей. Приходи и помоги нам защитить Великую Пермь и расширить восточную границу христианского мира...»
— Крепости и земли ... — задумчиво повторил Ермак. — И за пределами находится неизведанная страна. Нужно подумать об этом предложении. Что бы мы там ни делали, мы будем делать это для царя. И для христианского мира! — Он вытянул кривоватые ноги и посмотрел на Мушкова.
Его глаза блестели. Кама или Чёрное море, Урал или Волга — спокойствие закончилось, а с ним и безделье, безмятежная жизнь, скука, которая точит казака, как червь. Можно сесть на коня и с криком, от которого стынет кровь, совершать набеги на поселения... Неизвестная, богатая земля...
— Проголосуем! — громко сказал Ермак, поняв радостный взгляд Мушкова. — Никого не станем принуждать покидать деревню. Кто хочет поехать со мной, пусть приходит вечером на ярмарочную площадь! — Он вскочил, прошёлся по комнате, воодушевлённо потирая руки, и повернулся к двери. — Пошлите вербовщиков вверх и вниз по Дону. Созывайте людей на Волге. Я беру всех, кто смел!
Это было коварное заявление. Какой казак не считает себя смелым? Кто после такого заявления рискнёт остаться в деревне и копаться в огороде?
— Братья, на Каму! — раздался позади него голос Мушкова.
— А где гарантия? — воскликнул священник, размахивая письмом.
— Какая гарантия?
— Что в нас нуждаются! Что мы будем сражаться за христианский мир!
«Что мы наполним карманы, — подумали все.— Кто это гарантирует? А поп-то не дурак! Разве это глупое письмо может служить гарантией?»
— Мы едем к Семёну Строганову. А три его посланника будут нашими проводниками. — Ермак рассмеялся, указывая на три испуганные фигуры в углу. — Если он нас обманет, мы сдерём кожу с них и с самого Семёна Строганова! Ермака Тимофеевича не зовут ради забавы!
— Да здравствует свобода! — крикнул Мушков. — Братья, по коням! Казаки идут...
В середине мая Ермак собрал армию. На его призыв прискакали казаки со всех сторон, оставив дома жён, детей и родителей. К новым приключениям в неизвестной волшебной стране!
Пятьсот сорок всадников собралось на ярмарочной площади деревни Благодарная, лошади стояли голова к голове. Они растянулись вдоль берега Дона, потому что площадь у церкви всех не вмещала. Священник Олег Васильевич Кулаков, в чёрной рясе поверх казачьих штанов, скакал по узким проходам вдоль рядов и благословлял людей и коней, окропляя их святой водой и распевая «Господи, помилуй!». Это был торжественный момент, у многих на глазах выступили слёзы, они молились с настоящим усердием. После окончания церемонии Ермак вскочил в седло и поднял руку.
— Казаки! — крикнул он. — На север!
И поскакал мимо трёх строгановских посланников и Мушкова, возглавлявшего первый отряд.