— Я Вас люблю. Я Вас безумно люблю. Я буду Вам хорошей женой.
Через три дня Наталья позвонила Якову Львовичу на работу и сказала, что будет его ждать возле больницы после работы, и попросила, чтобы он не задерживался без причин.
Увидев, врача она бросилась ему на шею и стала целовать.
— Что ты делаешь? Люди смотрят, — испугано пролепетал он.
— Ну и пусть. Пусть завидуют.
— Чему?
— Моему счастью.
— Опомнись, что ты несешь! Какому счастью? Ты молодая, красивая у тебя еще все впереди. Что за чушь ты вбила себе в голову. Я на много старше тебя и хромой. Видимо, со своей третьей ногой, мне до смерти не расстаться.
В этот вечер разговора не получилось. Врач убеждал, что любовь, как и насморк, рано или поздно проходит. У одного она длиться неделю, а другой от его избавляется в течение нескольких дней.
— А что делать тому, у кого он хронический? — поинтересовалась девушка.
— Не волнуйся, тебе это не грозит, — с иронией произнес он, — И вообще я не понимаю, как можно любить старого и больного еврея? Да еще в твоем то возрасте. Мне нужна не молоденькая студенточка, а женщина уже в возрасте и желательно с ребенком, чтобы на мою хромоту не обращала внимания.
— А почему она именно должна быть с ребенком? Что Вы в этом деле тоже инвалид?
— Нет, с этим то делом у меня как раз все в порядке, — зло, сквозь зубы, процедил он.
Придя в общагу Крошкина уткнувшись в подушку, проплакала всю ночь. Но, видя, что на горизонте кроме Якова Львовича подходящей кандидатуры нет, она решила не сдаваться и пойти на хитрость.
Девушка позвонила своим родителям и сообщила, что собирается выходить замуж, и попросила, чтобы они в субботу приехали познакомиться с будущим зятем и его матерью.
На вокзале отец спросил дочь, почему будущий зять не пришел их встречать. Дочь сначала стала врать, но потом, поняв, что дело так не пойдет, сказала:
— Он еще не знает, что скоро станет моим мужем… Но он станет. Я это точно знаю. Я в этом уверена.
— Зачем ты нас вызвала в Москву? — зло спросил Василий Иванович свою дочь.
— Я хочу, чтобы вы мне помогли.
— Антонина, поехали обратно домой! Ишь, что придумала! — он и, схватив жену за рукав шубы, стал тянуть в сторону вокзала.
— Папочка, миленький, я тебя очень прошу, не уезжай, — плача произнесла дочь. — Он очень хороший и добрый человек. Я с ним буду счастлива. Неужели ты не хочешь счастья своей дочери?!
На перроне Наташка разрыдалась так, что, мать не выдержав, спросила:
— Что ты нам предлагаешь делать?
— Пойдемте к ним домой. Его мать очень хорошая женщина. Она нас не выгонит.
Дверь открыла Циля Абрамовна. Увидев на пороге квартиры Наташку, она заулыбалась.
— Знакомьтесь — это мои родители.
— Почему ты, деточка, не позвонила и не предупредила меня, что придете в гости. Я бы что-нибудь по этому поводу вкусненькое приготовила.
Увидев в своей квартире не званных гостей, Якова Львовича охватил панический страх «Держись-ка старый и больной еврей, — подумал, он про себя, — сейчас тебе предстоит психологическая атака, которую ты должен выдержать».
— Извините нас, — сказал Василий Иванович, — мы не на долго, посидим, часок и пойдем.
На скорую руку, приготовив обед, Циля Абрамовна пригласила всех к столу.
В самом начале разговор на намеченную тему не получался. Антонина Ивановна расхваливала хозяйку, говоря, что впервые кушает еврейские национальные блюда, и хотела бы записать их рецепты, чтобы, приготовив, удивить своих подруг.
Поняв, что ни отец и ни мать не собираются начинать разговор на нужную ей тему, Наташка решила взять инициативу в свои руки.
Выждав подходящий момент, она подошла к Якову Львовичу.
— Мама, папа, Циля Абрамовна я очень люблю этого человека и хочу, чтобы он стал моим мужем, — показав пальцем на Якова Львовича, произнесла Крошкина.
— Ни-ког-да! Ни-ког-да этому не бывать!
— Нет бывать! Я от Вас не отстану. Я уже решила, что Вы станете моим мужем. Все равно я добьюсь этого, каких бы мне это усилий не стоило.
— Посмотрим, — зло, усмехнувшись, произнесла жертва, вставая из-за стола.
— Все хватит! Что за спектакль ты здесь устроила? Собирайся!!! Пошли!!! — закричал отец на дочь, схватив её за руку.
Видя, что отец шутить с ней не собирается, Наталья решала предпринять решающую, последнюю попытку. В противном случае видать ей москвича, точно так же, как своих ушей без зеркала. И девушка, подойдя и Циле Абрамовне, плача произнесла: